Алексей Овакимян родился в 1972 году в городе Озерске.

Окончил Южно-Уральский политехникум, высшее образование получил в Южно-Уральском государственном университете на факультете "Экономика и право".

Начал карьеру в августе 1996 года в должности оперативного сотрудника Управления Федеральной службы налоговой полиции по Челябинской области, затем стал начальником организационно-инспекторского отдела и завершил работу в налоговой полиции в должности помощника начальника управления.

С августа по ноябрь 2002 года руководил Сводным отделом экономического анализа, прогнозирования и регулирования Комитета по экономике Челябинской области. В ноябре 2002 года был назначен начальником Центра поддержки предпринимательства Комитета по экономике Челябинской области.

В январе 2004 перешел на должность исполнительного директора «Корпорация Символ – Строй Инвест», где проработал до апреля 2005 года.

С апреля 2005 по январь 2011 года был основным учредителем и директором «Аудиторская фирма «Авуар» - одной из крупнейших аудиторско-консалтинговых компаний Челябинска и области.

Параллельно с основной работой Алексей Овакимян занимался преподавательской деятельностью - сначала в Озерском технологическом институте - отделении МИФИ, а затем в ЮУрГУ, где проработал 10 лет на кафедре экономики и экономической безопасности. С 2001 года имеет ученую степень «кандидат экономических наук».

Аттестат аудитора получил в 2002 году по виду аудиторской деятельности «Общий аудит». Член Аудиторской Палаты России с 2006 года, член Совета Уральского регионального филиала Аудиторской Палаты России с 2008 года.

Долгое время являлся внештатным советником аппарата полномочного представителя президента РФ в Уральском федеральном округе, руководителем его территориальной приемной в г. Озерске Челябинской области.

С февраля 2011 по апрель 2012 года – заместитель губернатора Челябинской области по правовым, имущественным и инвестиционным вопросам.

Старший партнер аудиторско-консалтинговой группы «Авуар» - о том, почему разработка стратегии развития - неблагодарная работа, для чего Челябинской области нужен еще один аэропорт, и почему главный ресурс развития - не экономика, а образование.

Алексей Дмитриевич, вы возглавляете группу, которая занимается разработкой стратегии социально-экономического развития Челябинской области до 2035 года.

Да, честно говоря, я поначалу не очень-то хотел заниматься написанием стратегии. В том числе потому, что понимаю, что это такое. В 2002–2005 годах я работал в областном министерстве экономического развития и занимался этим. К тому же прогнозировать будущее - это вообще работа на любителя. Хотя бы потому, что ты понимаешь, что все равно не сбудется (улыбается).

С другой стороны, последние серьезные стратегии развития в нашей области писались в 1998 и в 2008 году. Так уж получилось, что оба раза нагрянувшие в те годы кризисы делали эти работы неакутальными уже через несколько месяцев.

Тем не менее, я понимаю, что стратегия региону - нужна. На основе именно таких документов должно и вестись бюджетное планирование, и готовиться необходимая нормативная база. Планирование в любом случае должно строиться на чем-то. Не на том, например, что условный глава условного региона слетал в условный Мюнхен, что-то ему там понравилось, и он решил: «А давайте сделаем точно также». Речь все-таки идет о деньгах, и необходимо заранее планировать, делить, понимать, что в приоритете, и вообще - откуда эти деньги возьмутся.

Стратегия нужна. Но делать ее никто из нормальных людей не хочет (улыбается). Неблагодарная работа.

- Тогда почему вы решили взяться за это дело?

Во-первых, это достаточно серьезный профессиональный вызов для меня.

Во-вторых, это совпадает с моим мировоззрением. Я со временем понял, что жить буду здесь, в Челябинске (улыбается). Мне здесь комфортно. Это город (как и вся область) с пока еще хорошим качеством рабочих кадров, с множеством интересных людей, и в то же время это территория с достаточно низкими издержками. А город-миллионник - это оптимальное место для жизни. Здесь уже много чего есть из инфраструктуры, но нет той суеты, что есть в той же Москве.

В-третьих, губернатор региона Борис Дубровский решил, что разрабатывать стратегию надо с «опорой на собственные силы». Это не лишено определенной логики - разрабатывать планы развития области должны те, кто знает регион и хочет продолжать в нем жить.

К тому же практически все региональные стратегии, которые разрабатывают крупные консалтинговые компании, достаточно шаблонные. Я посмотрел несколько подобных документов - это, по сути, матрица, куда закладываются региональные показатели, а все остальное идет совершенно идентично друг другу.

На разработку стратегии власти региона выделили девять миллионов рублей. В глазах обывателя это заметные деньги. А на самом деле - это много или мало?

На самом деле важна не только сумма, но и срок выполнения работы. Если сравнивать с другими регионами, то «ценник» колебался от 120 миллионов и двух лет работы до 18-19 миллионов и года работы. У нас, повторюсь - девять миллионов. И всего полгода на работу. Это немного.

Разработка любой стратегии начинается с детального анализа текущей ситуации, положения. При этом не раз приходилось слышать, что действительно качественной информации, аналитических и статистических данных по экономике региона на самом деле не так уж и много.

Это не стало для нас неожиданностью. Как и то, что имеющаяся статистика скорее выдает желаемое за действительное. Хотя есть много достоверной, качественной информации. Но одно дело данные, которые поддаются подсчету и верификации - скажем, количество юридических лиц или число зарегистрированных объектов недвижимости. И совсем другое - например, объем внешнеторгового оборота Челябинской области с другими регионами России. Как-то детально это подсчитать просто вряд ли возможно. Мы к этим данным относимся философски...

Если считать экономику региона в целом, то надо понимать ресурсы, конкурентные преимущества. Если мы обеспечены ресурсами и обладаем конкурентными преимуществами, то куда конкретно пойдет товарный поток - в Башкирию, Казахстан или в США, решат сами предприниматели, а не власти. Задача властей - при наличии конкурентоспособного продукта обеспечить необходимые для него меры поддержки. Или же создать условия для создания конкурентного продукта. В своей работе мы с коллегами исходили именно из этого.

- Кого вы привлекли к работе над стратегией?

Попытались собрать всех, кто хочет помочь. И это даже стало для нас некоторой проблемой - сроки-то заказчик установил короткие. А мы с кем только ни разговаривали - заводы, экономические факультеты и кафедры вузов, муниципалитеты, даже искусствоведы и журналисты. Позитивного в этом было то, что интересных мыслей, идей, месседжей было много. Но когда пошла речь о том, что все предложенное надо четко описать, претендентов стало меньше (улыбается). У нас вообще много людей, которые готовы поговорить, порассуждать о перспективах развития. А вот четкого понимания того, как этого достичь, какие механизмы должны быть - гораздо меньше. С этим есть проблемы.

В итоге остановились на том, что часть работы взял на себя ЮУрГУ, кое-что - ЧелГУ, часть работы отдали федералам, в частности, привлекли аналитический центр «Эксперт» и Дмитрия Толмачева.

«У нас вообще много людей, которые готовы поговорить, порассуждать о перспективах развития. А вот четкого понимания того, как этого достичь - гораздо меньше».

Возвращаясь к нынешнему состоянию Челябинской области, ее экономики. Каково положение дел, и сильно ли отличается экономика нашего региона от того, что принято о ней думать?

Если говорить об экономике, то наша область продолжает отставать от аналогичных нам регионов страны. Мы не берем даже лидеров - Москву, Санкт-Петербург или Казань. Сейчас мы проигрываем в сравнении даже коллегам-«металлургам» из Череповца (Вологодская область) или Липецка. Кроме них, мы также смотрели Кузбасс и наших соседей из Свердловской области и Башкортостана.

Если брать Вологодскую и Липецкую области, то у них темпы роста объясняются «низкой базой», но они опережают нас по динамике диверсификации экономики своих регионов. Они стали менее «металлургическими», чем Челябинская область. И по темпам, динамике экономического роста (начиная от бюджетных доходов, доходов населения, величины валового регионального продукта) они нас сейчас опережают.

Челябинская же область в 90-е годы потеряла тот уклад экономики, что был в годы Советского Союза. Мы ведь были сильны не только металлургией. У нас не только производили металл, но и делали из этого металла машины, оборудование, электрооборудование, на которых производился конечный продукт. Третьего-четвертого уровня переделов.

Сейчас, по сути, остался лишь первый-второй уровень передела. Мы производим металл, добываем какие-то полезные ископаемые, а вот металлообработка и машиностроение, увы, сохранились не на том уровне.

Та же металлообработка сейчас занимает мизерный процент от производимого в области металла. И наши металлурги, с тех пор как машиностроение в 90-е годы рухнуло, не рассматривают потребителей в Челябинской области как сколь-либо значимых для себя заказчиков, и практически всю продукцию поставляют либо на экспорт, либо в другие регионы страны. Взять ту же медь на заводах РМК почти нереально - они законтрактованы на годы вперед. То же самое - у «Мечела» или ММК, получить их продукцию можно в лучшем случае у крупных оптовиков.

- А машиностроение и «оборонка»?

Те, кого мы называем машиностроителями, как правило, мечтают либо получить гособоронзаказ, либо встроиться в цепочку поставщиков госкорпораций или нефтегазовых компаний типа «Роснефти» или «Газпрома».

Понимаете... практически вся экономика области... Во-первых, у нас нет конечного продукта, а во-вторых, крупнейшие отрасли скорее ориентированы на спрос крупных потребителей за пределами региона, а не на B2C, не на конечного потребителя, не на розничный рынок, не на внутренний спрос жителей области. На собственное население наша экономика работать не умеет.

- А сельское хозяйство?

Да, безусловно, оно ориентировано на конечного потребителя, это, в конце концов, продукты питания (улыбается). И да, оно стало занимать заметное место в экономике. Но это по-прежнему далеко не металлургия по объемам.

«На собственное население наша экономика работать не умеет»

На самом деле в том, что я описал, есть и объективная сторона. По большому счету, наши предприятия могут рассчитывать на конечного потребителя, на спрос населения только в рамках уральской локации - Челябинская, Свердловская, Курганская, Тюменская области, Башкортостан. Это на самом деле, неплохая локация, третья по размерам в стране, на этих территориях живет более 15 миллионов человек в 500-километровом плече от Челябинска.

- Хороший рынок.

Да, неплохой. Но - не Китай. Если же делать массовый конечный продукт для всего мира, надо иметь и логистику его доставки, причем максимально дешевой. То есть - порт. Морские перевозки ведь самые дешевые, особенно если в больших объемах. А у нас до ближайшего моря - три тысячи километров.

Подождите. Многие годы нам говорили, что Челябинская область обладает уникальным географическим положением и определенным логистическим потенциалом и преимуществами.

Сейчас для наших производителей у нас нет никаких преимуществ в логистике. Наши производители могут рассчитывать на эффективное транспортное плечо в 500, по некоторым видам товаров - в 700 километров. Это, по сути дела, Большой Урал.

- А перспективы транспортного коридора до Китая и в обратном направлении - в Европу?

Когда-то я еще в качестве чиновника продвигал эту идею. И она в целом жива - коридор Урумчи - Челябинск - Западная Европа.

- А мы не упремся в пределы пропускной способности железной дороги и трассы М-5?

М-5 - эта настоящая беда, проблема. Со всех сторон - как с транспортно-логистической, с точки зрения экономики региона, так и с точки зрения безопасности: аварийность и смертность зашкаливают. Эту проблему надо так или иначе решать. Она - ключевая для нашей области.

Но власти региона не могут тратить на М-5 свои ресурсы - трасса-то федеральная. Хотя в свое время шла речь о строительстве трассы-дублера.

Стоимость реконструкции нашего участка М-5, по нашим подсчетам, порядка 70 миллиардов рублей. Вариант с трассой-дублером тоже в целом реалистичен. Варианта два: либо власти области смогут убедить Росавтодор (во что мне не очень верится, потому что их планы уже сверстаны на долгое время вперед), либо мы делаем платную трассу-дублер. Но ее создание без привлечения федерального гранта или чего-то подобного вряд ли возможно.

Развитие логистики без М-5 невозможно. Мы все-таки... наш вектор развития, как мне видится, направлен в Азию. В средней полосе России конкуренция уже очень высокая, и если нашим производителям искать свои рынки сбыта, то они к востоку от Челябинской области.

Коридор «Западная Европа - Западный Китай» важен даже в глобальном смысле. И он пройдет там, где для этого быстрее создадут условия, будь то наша область или, скажем, Оренбург. Если трасса М-5 и железная дорога станут частью этого коридора, то Челябинск может стать действительно востребованным логистическим узлом.

Хотя, если внимательно смотреть на технологии, на 17 лет вперед... Железная дорога - не самый перспективный вид транспорта.

- Почему?

Очень дорого. По шоссе - тоже дорого. Дороги, железные и автомобильные - это громадная инфраструктура, которую надо сначала создавать, строить за гигантские деньги, а затем содержать, что также требует значительных затрат.

Почему морские перевозки самые дешевые? Потому что, по сути, кроме портов, там нет инфраструктуры - корабли просто плывут по морю.

У авиации сегодня есть ограничения по грузоподъемности самолетов, поэтому «воздух» тоже достаточно дорогой. Но пока что расчеты показывают, что в далеком будущем именно воздушные перевозки будут доминировать наряду с морскими, особенно если будут созданы средства передвижения с большой грузоподъемностью и низкими издержками - дирижабли или что-то еще.

- То есть высококлассный аэропорт становится ключевым фактором развития?

Да, безусловно. А еще области нужен еще один аэропорт, в горнозаводской зоне, между Челябинском и Уфой, примерно в районе Златоуста. Аэропорт под региональные линии, но с возможностью летать, скажем, в Москву. Иначе наш туристический кластер так и останется невостребованной мечтой.

Нынешняя схема, когда сначала надо лететь в Челябинск (который пока что не Дубай, и такого впечатления сам по себе не производит), аэропорт которого пока еще не обладает достаточной пропускной способностью, а потом еще ехать 130–150 километров по М-5 в ее нынешнем состоянии... Не самая радостная перспектива для любого туриста. Лучше прилетать сразу туда, где человек хочет отдыхать.

«Области нужен еще один аэропорт, в горнозаводской зоне, между Челябинском и Уфой, примерно в районе Златоуста»

Стратегии развития, которые разрабатывают ведущие регионы страны, отличаются очень серьезной амбициозностью задач. В том же Татарстане стоит задача увеличить численность населения республики на миллион человек. Логика достаточно понятна - чем больше людей качественно живет на территории, тем больше там денег, тем больше рынок, в том числе потребительский, и тем выше уровень, возможности развития. Насколько я помню первые обсуждения в вашей рабочей группе, эксперты склонялись к тому, что хорошо бы не потерять в количестве населения... Почему? И насколько та стратегия, которую вы разрабатываете, амбициозна?

Задачу по увеличению населения региона перед нами ставил губернатор области Борис Дубровский, который считает такое развитие событий в том числе лучшей оценкой качества управления регионом.

Но мы поставили в приоритеты не общее количество населения, а его качество, да простят мне это выражение. Качество человеческого капитала - вот ключевой показатель.

Понимаете, любая новая технология, помимо всей своей пользы, всегда ведет к сокращению «простых» рабочих мест. Всегда. И сокращение рабочих мест в тех отраслях, которые составляют основу нашей сегодняшней экономики - процесс неизбежный.

Поэтому мы посчитали, что целью должно быть не столько валовый рост населения, сколько улучшение качества его жизни. А для этого прежде всего должен расти уровень компетенций людей - их навыков, опыта, квалификации, знаний.

Если выражаться совсем уж упрощенно, то в Челябинской области должны жить умные люди, и жить они должны хорошо.

- Но в каких показателях это могло бы выражаться?

В экономике это прежде всего производительность труда и выработка продукции на одного сотрудника. Именно в этом сейчас разница между Россией и ведущими странами.

Сейчас средняя выработка продукции на работающего человека - около 730 тысяч рублей в год. Чуть более 60 тысяч в месяц. А тот же уровень зарплаты просто не может быть выше производительности труда. А в той же Германии выработка - 80 тысяч евро в год на одного сотрудника. Вот вам и разница, которая отделяет нас от того, чего мы хотим добиться...

Это не значит, что наш человек должен работать больше (порой это уже просто невозможно) - но он должен работать умнее, на другом, более эффективном оборудовании, и используя совсем другие технологии. Либо продукт, который создает человек, должен быть уникальным и неповторимым.

Кроме того, конструкция нашего рынка труда в корне неправильная. Добрая половина рынка труда - это что-то так или иначе завязанное либо прямо на бюджет, либо на что-то квази-бюджетное (МУПы, МАУ, госпредприятия и тому подобное). Но бюджетная сфера не создает добавленной стоимости, в лучшем случае она обеспечивает сервис.

Изменить это можно, лишь кардинально изменив качество госуправления. Которое, по-хорошему, должно стать своего рода глобальным онлайн-сервисом. Все, что хочет человек от государства, он должен получать через, грубо говоря, мобильное приложение в телефоне, и, по возможности, вообще не встречаться с чиновником. Это, кстати, помимо прочего, резко снизит затраты.

И в любом случае, та экономика, которая будет создаваться, те технологии, которые будут появляться - все это придумывают люди. И наша суперцель - сделать здесь своего рода «фабрику» по производству таких вот умных людей. Самых умных людей.

- То есть - битва за мозги?

Да. Как и во всем мире, замечу.

- Но то, о чем вы говорите, невозможно без высококачественного образования.

Изучая, где взять эти «мозги», мы проанализировали уровень, качество образования в Челябинской области. Выяснилось, что уровень среднего образования у нас вполне достойный. А вот дальше...

Сейчас те выпускники, которые хорошо закончили наши лучшие школы и лицеи, уезжают из Челябинска сразу же. В ту же Москву. Те, кто остались здесь, учатся в наших вузах, но если они хорошо их закончили, то, как правило, тоже уезжают.

Здесь же остаются по большей части условные «троечники». А они куда реже способны создать что-то новое, прорывное. Хотя частенько из них получаются неплохие предприниматели, и недооценивать их не нужно (улыбается). Но нам нужны не просто хорошие бизнесмены, а именно создатели, изобретатели чего-то нового.

У нас есть хороший базовый ресурс - выпускники наших школ. Но почему они уезжают? Кто-то - потому что хочет жить в Москве или Нью-Йорке. Нормальное желание, и с ним вряд ли что-то можно сделать. Но давайте посмотрим те же США - там вовсе не все задаются целью ехать в Вашингтон (или Нью-Йорк, или Калифорнию). В конце концов, университетская столица США - Бостон. Мы бы хотели, чтобы Челябинск стал таким «Бостоном».

Это как? При наличии-то ведущих российских вузов в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Екатеринбурге, Новосибирске, Томске?

И по своему бизнесу, и в том числе потому, что мои дети сейчас поступают в вузы, я был вынужден детально проанализировать российское высшее образование. И скажу вам, что ну нет у нас в стране ни Стендфордских университетов, ни Массачусетских технологических институтов. В России есть просто хорошие, известные вузы, есть высокий уровень базового высшего образования. Но в наших вузах нет ориентира на постоянное внедрение в образовательный процесс лучших практик.

Эти практики возникают у мировых лидеров. И они не считают эти данные секретными, и делятся ими совершенно спокойно (может быть, потому, что это уже изобретено, а они работают над чем-то новым). Посмотрите, тот же Массачусетский технологический институт просто опубликовал в свободном доступе все свои основные учебные курсы. Заходи на сайт, смотри, изучай, внедряй. Эти же вузы спокойно относятся и к обмену преподавателями, и к подобным практикам. Ну так почему бы эти лучшие мировые практики не брать и не внедрять у нас? К тому же в России это мало кто делает...

- А наши вузы захотят это делать? Им это надо?

Именно сейчас мы можем (если захотим) стать в этой отрасли лидерами. Причем, что называется, «за недорого». И речь ведь не только о крупнейших вузах...

- То есть не только ЮУрГУ, но, скажем, частный Русско-британский институт управления?

Кстати, отличный в своем роде пример.

Одно другого не просто не исключает, но невозможно друг без друга. И поверьте, именно человеческий ресурс сильнее всего меняет экономику.

Но есть еще один фактор, без которого рост, развитие невозможны - люди должны поверить в то, что это возможно и что это уже происходит.

Верно. И здесь очень важна именно динамика. Если люди будут видеть что что-то, пусть понемногу, но все же меняется к лучшему, что каждый день что-то происходит, этого будет достаточно. Но надо, чтобы что-то происходило на деле каждый день. Это все достаточно понятно и реализуемо. Было бы желание...

https://www.сайт/2017-01-24/aleksey_ovakimyan_ob_upravlenii_ekonomikoy_i_perspektivah_malogo_i_srednego_biznesa

«Нашу идею по «Гринфлайту» сочли слишком оптимистичной»

Алексей Овакимян – об управлении экономикой и перспективах малого и среднего бизнеса

Экс-вице-губернатор Челябинской области, а ныне старший партнер ГК «Авуар» Алексей Овакимян считает, что в России и в Челябинске, в частности, есть мозги и идеи, которые позволят стране преодолеть технологическое отставание. Проблема в другом - по мнению Овакимяна, в российской модели экономики сильна фискальная сторона, поэтому многие предприниматели опасаются начинать новый бизнес. О том, есть ли будущее у российской экономики и как он с партнером хотел спасти «Гринфлайт», Алексей Овакимян рассказал в интервью сайт.

— Экономические новости иногда выглядят, как военная сводка. Можно ли ждать улучшения экономической ситуации в России?

— Мы находимся в глобальном социуме. И рассматривать нас в отрыве от мира нельзя. Экономика - это штука цикличная. Через какое-то время все повторяется, но уже на новом уровне. Циклический спад, который сейчас наблюдается, обернется ростом. Но проблема в том, что меняется модель мировой экономики: появляются новые сервисы, услуги, новые виды бизнеса. И из этого кризиса мы выйдем тогда, когда освоим новые технологии. Когда сможем конкурировать с тем, что происходит даже не в Китае, а в США. Мы видим, что энергоносители заменяются альтернативными видами топлива. Двигатель внутреннего сгорания заменяется на электрический, Amazon продает товары без продавцов. То, что мы привыкли делать из металла, в обозримом будущем будет делаться из совсем других материалов. Меняется скелет экономики. Кризис закончится тогда, когда мы поймем, что должны производить новые, конкурентно способные продукты, а не пытаться продать с прибылью неактуальные материалы.

В России есть потенциал по этим технологиям. Мы себя недооцениваем, но у нас есть наработки практически по всем направлениям, которые вскоре станут главными в мировой экономике. Эти наработки есть даже в Челябинске.

— Много говорится о нашем технологическом отставании, можно ли наверстать отрыв?

— Мы очень сильно отстали в системе управления экономикой. А вот отставание в технологиях - это нестрашно. Сейчас от стартапа до бизнеса путь сократился до минимума. Несколько лет назад никто не думал про сервис вроде «Али-баба» или про автомобили Tesla. Прошло совсем немного времени, люди это придумали и реализовали. И сейчас такие проекты покрывают все мировое пространство. Поэтому отставание в технологиях легко преодолимо. Мозги для этого у нас есть. Еще недавно я в это не верил.

Сейчас вижу, что идеи и мозги для их реализации есть даже на Урале, не говоря про Россию в целом. А вот система управления экономикой у нас хромая на обе ноги.

Мы взяли крен в фискальную сторону. Всё работает по принципу: когда денег нет, их нужно у кого-то взять. Проще всего взять у бизнеса. Поэтому многие боятся стартовать в этой ситуации. Если поменять систему, сделать ее лояльнее к предпринимателям, то догнать западные технологии будет несложно. Это будет проще, чем в 30-е годы, когда шла индустриализация и строилась инфраструктура. Сейчас эти траты не нужны. Сейчас нужно дать предпринимателям немного свободы и немного денег.

— Но так уже было, и предприниматели, и деньги оказались за границей…

— Золотую середину между свободой и контролем нащупать сложно. И я не скажу, где она. Но экономика - это свободная субстанция. И деньги всегда идут туда, где безопасно. Если человек будет понимать, что здесь безопаснее, то он никуда деньги не поведет. Предприниматели, которые сейчас работают в России, это настоящие патриоты. Они видели весь негатив, который может быть со стороны государства, и все равно остались. Вот эти люди при прочих равных не уедут и деньги не уведут. Мы часто хотим найти инвестора, который привезет деньги, технологии, построит завод, даст нам рабочие места и налоги. Но это иллюзия. Завод в первую очередь построит местный предприниматель. Да, он привлечет технологии и финансирование из вне, но инициатива всегда будет с территории. Если бизнесу гарантировать, что полученные доходы никто не заберет, и что право собственности будет незыблемым хотя бы до конца его жизни, то он не убежит.

— Где окажется Челябинская область с ее металлургией, есть ли у нас точки роста в новой экономике?

— В новой экономике электрическая энергия будет пользоваться большим спросом, чем сейчас. В Челябинской области нет смысла развивать альтернативные источники энергии. Есть места, где солнечных дней гораздо больше, чем у нас. Поэтому поля с солнечными батареями под Троицком вряд ли появятся. Вполне живая тема для нас - материалы для новой энергетики. Это очень ёмкая тема. Еще 15 лет назад Снежинский ВНИИТФ предлагал производить солнечные батареи на кремниевой основе. Проект не пошел, но эти технологии у них были уже тогда. Сейчас Китай опережает весь мир по производству солнечных батарей. Но это не значит, что мы не можем попасть на этот рынок, потому что сырье производится у нас. Кроме того, у нас в регионе есть эксклюзив по графиту, который участвует во всех современных нано-материалах. Замещение меди в обозримом будущем не планируется. И по производству этого материала мы более чем конкурентоспособны. У нас сосредоточены и сырьевая база, и производство. Во-вторых, никто не отменял логистику. Да, она будет развиваться, может быть, появятся новые виды воздушных перевозок, но ближайшие 10 лет никуда не денется перевалочная база Челябинск - Екатеринбург, которая является коридором на Китай.

Идея нового шелкового пути из Китая от Урумчи, через Казахстан, ТЛК «Южноуральский» на Москву по-прежнему имеет право на существование.

А там, где есть логистика, там может быть и фасовка, и производство. Это тоже точка роста. Еще один важный элемент. Челябинск - это густонаселенный мегаполис, у нас высокий уровень образования и низкие издержки. В Челябинске сейчас самая низкая стоимость квадратного метра, если сравнивать с другими миллионниками, и одна из самых низких зарплат. Мы могли бы сделать здесь аутсорсинговый центр. Роботизация офисных функций, таких как бухгалтерия, кадры, колл-центр, - это перспектива очень близкого будущего. Компании будут передавать это на аутсорсинг. Здесь у Челябинска гигантские перспективы. Здесь точка выхода Челябинска в большой бизнес. У нас могут находиться специалисты, которые будут работать за компании по всей стране. Все, что можно вывести на аутсорсинг, можно вывести в Челябинск, благодаря низкой стоимости недвижимости, низкой зарплаты и высокой квалификации. Это десятки тысяч рабочих мест, которые могут занять люди, освободившиеся на промышленных предприятиях благодаря новым технологиям.

— А к чему приведет глобальная роботизация в мировом масштабе?

— Скорее всего, люди поедут из Америки. Это технологический лидер, и она первая начала сокращать низкоквалифицированный персонал. Поэтому они заговорили о том, что им больше не нужны мигранты. Оттуда же берётся и стена на границе с Мексикой. Раньше экономике нужны были рабочие руки, и к мигрантам относились лояльно. Сейчас эти руки не нужны, все роботизируется. И первой страной, которая столкнётся с этой проблемой, будут США. Возможно, на компании возложат дополнительную налоговую нагрузку, чтобы содержать безработных. Но частично это компенсируется тем, что появляются новые потребности и новые продукты. Численность населения в мире растёт, и его надо чем-то кормить. Эти задачи и будут решать освободившиеся люди. Катастрофической безработицы в мире единовременно не произойдёт.

— Сейчас много говорят о поддержке малого и среднего бизнеса, но с другой стороны малое предприятие не построит, к примеру, ракету…

— Наша модель управления экономикой настроена на то, что крупную компанию контролировать проще. Поэтому система ориентирована по поддержку больших предприятий. Что бы ни говорили в министерствах и ведомствах, суть системы в том, чтобы поддерживать больших. Но то, с чего мы начали, новую экономику большие компании не сделают. Если взять первую пятерку мировых компаний, кроме Wallmart, это сплошь нефтянки. Кто из них сделал революцию? Никто. Все сидят на ресурсах, занимаются конъюнктурой и котировками. Даже Wallmart упустил волну, когда появились Amazonи Ali-express. Cейчас Wallmart сокращает число магазинов, хотя они были монополистами в мире, у них были деньги и ресурсы на то, чтобы совершить прорыв, развивать интернет-торговлю, автоматизировать торговые залы. Но они этого не сделали. Сейчас это компания с хорошей историей, но она уже в прошлом.

Ждать, что «Газпром», «Роснефть», металлурги, энергетики привнесут что-то новое, неправильно. Прорыв может сделать только малый и средний бизнес.

Он тоже бывает разным. У нас привыкли воспринимать его как розничную торговлю и сферу услуг. Что бы ни говорили про поддержку бизнеса, один магазин не может конкурировать с «Пятерочкой», их технологии намного эффективнее. Конкуренции в одном сегменте между малым бизнесом и большим не бывает, большой всегда победит. А вот новые продукты большие компании производить не могут. И тут есть поле для малых предприятий. Стартапы нужны, и кроме МСБ их делать некому. Инновационные предприятия очень быстро становятся крупными. Справедливости ради надо сказать, что только один процент таких проектов вырастает в большую компанию. Но это стоит того, потому что этот один процент и двигает экономику вперёд. Ради этого малый и средний бизнес и надо поддерживать.

— Какие проекты в этой сфере вам запомнились?

— Самый яркий пример - компания «Конар». 10 лет назад это была малая компания, но они нашли технологии, взяли самое лучшее из мировой практики, и сейчас это крупная компания по мировым меркам. У нас масса IT-проектов, которые не публичны. Но в Челябинске этот кластер очень серьёзный. Сеть «Красное и белое», которая стартовала 10 лет назад. Кто-то может сказать, что это не инновация, но вы попробуйте найти свой формат в розничном сегменте, которого просто нет нигде в мире. Этот формат вполне может экспортироваться. Есть компания «НЕКК», которая производит медный купорос. Это вещество всегда есть как отход на медном производстве. Но купорос от «НЕКК» идет в биодобавки, корма, фармакологию, косметологию и т. д. Компания появилась с нуля, это в чистом виде стартап. И сейчас входит в мировой топ производителей, работает на экспорт.

— Один из своих проектов - «Генштаб» - вы тоже относите к такого рода компаниям?

— Такой технологии нет ни у кого, хотя ей давно пора появиться. Что такое бухгалтерия? По сути, это перенос данных с бумаги в компьютер. При том что бумажный носитель уже никому не нужен. Вся отчетность происходит в электронном виде. Но две трети рабочего времени бухгалтер просто переносит данные на бумагу и обратно. Зачем? Все можно делать через смартфон. Мы привыкли к тому, что покупки, оплата услуг, бронирование делаются через телефон. Мы придумали продукт, который позволяет упаковать бэк-офис в мобильный телефон. Система электронного документооборота, бухгалтерские программы, интернет-банк, CRM и ERP-системы - все это существует очень давно. Но все это было отдельно друг от друга. Мы все это собрали в один продукт, который удобен и понятен менеджеру без специального бухгалтерского образования. Руководитель предприятия, собственник бизнеса может обойтись без бухгалтера, пользуясь только нашей программой. Но это не только электронное решение, но и ответственность, которую мы на себя взяли.

Аутсорсинг в России сильно дискредитировал себя.

Как правило аутсорсер - это опытный специалист, который уволился и стал работать на фрилансе, со всем вытекающими последствиями в виде необязательности, безответственности и т. д. У нас с клиентом четкие, юридически зафиксированные отношения, со штрафами за наши ошибки и т. п. Мы тратим деньги на страхование от своих ошибок. В случае нештатной ситуации клиент получит компенсацию потерь. Ответственность с такого аутсорсера, как мы, кратно выше, чем со штатного сотрудника.

— Вашей компании исполнилось 15 лет, чего вы достигли за это время? И как на бизнесе отражается кризис?

— Из нестоличных мы самая крупная компания в своей сфере. По численности персонала, по количеству реализованных проектов мы уже два года лидируем в России, если не брать в расчет компании Москвы и Санкт-Петербурга. При этом делаем это с челябинским ценником, при том что квалификация у наших сотрудников сопоставима. Наша компания диверсифицирована. Мы занимаемся широким кругом вопросов: от аутсорсинга бухгалтерского учета до вывода компаний на IPO. Благодаря этой диверсификации, при падении в каком-то сегменте мы компенсируем это ростом в другой области. При том что экспертное сообщество в «Авуаре» достаточно универсально и может решать разные задачи. Понятно, что в стране денег стало меньше. Но наша разноплановость позволяет балансировать и расти.

Вообще, я ловлю себя на мысли, что для меня будет серьёзным вызовом работа компании в период стабильности.

Все время, что я занимаюсь бизнесом, в нашей стране кризис. И как жить в этой ситуации я знаю. А вот что делать во время стабильности - нет.

— У вас был свой проект спасения компании «Гринфлайт», в чём он заключался и почему его не одобрили?

— Это был 2015 год. Идея заключалась в том, чтобы довести до логического итога проект «Гирнфлайта». Он создавался как федеральная сетевая компания. Идея была очень хорошая, со своей инновационной моделью. Такой компании в стране до сих пор нет. Понятно, что создавать крупного федерального игрока на маленьком Челябинском рынке при цене 30 тысяч рублей за квадратный метр, наивно. Но у «Гринфлайта» был участок земли в Подмосковье, были идеи проектов Перми, Тюмени, Екатеринбурге. Если бы всё это реализовалось, то это помогло бы компенсировать издержки в Челябинске. И вообще эта модель с проектами в разных регионах помогала бы балансировать компании. Где-то прибыль упала, а где-то выросла. И это бы выправляло общую ситуацию. Я с партнером хотел запустить этот процесс. Для этого планировалось вывести компанию на IPO, получить доступ к дешёвым деньгам. Тогда эту идею посчитали слишком оптимистичной. Своих средств там было немного. Но были инвесторы, под эту идею банк давал кредит.

Вообще, под хорошую идею всегда можно привлечь инвестиции, даже сейчас. Один мой знакомый как-то сказал мне, что думает, куда вложить миллиард долларов. Я решил, что я о нём чего-то не знаю, откуда у него взялся миллиард долларов? А он ответил, что если будет хорошая идея, то всегда найдутся те, кто захочет вложиться. И я с ним согласен.

— Традиционный вопрос в последнее время: почему вы не уезжаете из Челябинска?

— Я здесь родился и всю жизнь живу, зачем мне куда-то уезжать? Да, экология у нас плохая. Но в советские годы предприятия работали куда интенсивнее, ни про какие фильтры никто даже не слышал. То, что сейчас происходит, этот тренд — бежать из города за свежим воздухом, на мой взгляд, это результат скорее информационного потока: «плохая экология, надо уезжать». Люди внушаемы, сейчас по телевизору, в соцсетях, в СМИ говорят: «нечем дышать». Если сто раз сказать человеку, что он свинья, он в это поверит. Вот у нас весь город и захрюкал. Хотя проблемы экологии в городе решать нужно. Думаю, если власть хотя бы займется проблемой экологии в открытом для населения информационном поле, люди не будут думать о переезде. Что касается других аспектов, то в Москве или Сочи мне не подходит менталитет. В Сочи очень сложный менталитет, который сформировался с советских времен, когда все хотели получить с отдыхающих как можно больше денег, и необязательно законным путем. И в том или ином виде этот подход там сохраняется и сейчас. Вести дела в таком окружении непросто. В Москве решаются вопросы, но там ничего не производится. А я люблю делать продукты, и в Челябинске вести бизнес проще и выгоднее. Челябинский менталитет, в отличие от «курортного» и «столичного», предполагает, что люди говорят, делают и думают одно и то же. Мне так больше нравится.

Вице-губернатор Челябинской области Алексей Овакимян уходит в отставку по собственному желанию. Обнародованное заявление губернаторской пресс-службы об отставке чиновника не стало неожиданностью для большинства политических экспертов Южного Урала. Сам Алексей Овакимян , отвечавший в правительстве на протяжении последнего года за привлечение инвестиций, от комментариев воздерживается. Наблюдатели связывают уход вице-губернатора напрямую с неэффективным выполнением своих прямых обязанностей. Однако по данным интернет-газеты , причины побудившие соратников челябинского губернатора столь настойчиво добиваться устранения от власти «главного по инвестициям», заключаются не только в этом.

Очевидно, что уход вице-губернатора стал следствием наметившегося несколько месяцев назад раскола в команде Михаила Юревича . По данным , заявление об увольнении по собственному желанию с должности вице-губернатора области Алексей Овакимян положил еще в начале недели. Сообщение на сайте губернатора появилось вчера в самом конце дня, когда уже были отправлены в печать первые полосы газет и заверстаны итоговые новостные и экспертные сюжеты на телеканалах и в интернет-СМИ.

Впрочем, даже в отсутствие официальных и экспертных комментариев было очевидно, что к отставке Овакимяна вынудило длительное аппаратное противостояние в команде Юревича .

Пресс-служба Юревича уточняет, что Овакимян вошел в состав областного правительства чуть более года, то есть 1 февраля 2011 года. Ему было поручено принципиальное по важности направление работы - экспертиза инвестпроектов в регионе. В первые же месяцы работы на новой должности Овакимян презентовал общественности планы по развитию туристского кластера в Челябинской области. Говорилось о том, что конкурентные преимущества Южного Урала - красивая природа и огромное количество озер – просто должны быть конвертированы в инвестиции, преимущественно иностранные. Спустя время была утверждена сформированная при участии экспертного управления и программа развития туризма. Денег, впрочем. На ее финансирование в бюджете не был предусмотрено.

Про Овакимяна говорили как о несамостоятельной фигуре. Такого мнения придерживается, в частности, политолог Александр Подопригора . «Изначально Алексей Овакимян был ставленником сенатора Константина Цыбко , вместе с которым они, в частности, работают в рамках Агентства регионального развития. Вице-губернатор должен привлекать в регион инвестиции, однако конкретных результатов его работы нет. Есть только заявления о крупных проектах без конкретики», - заявил в недавнем интервью политолог, известный близостью к оппонирующему группе Цыбко клану в окружении челябинского губернатора.

И тем не менее Овакимян долгое время оставался главным после самого губернатор спикером по вопросам инвестиций. Стремившийся привлечь иностранные вложения в стагнирующую экономику Южного Урала губернатор Юревич в течение года объехал несколько европейских стран, США, Китая, встречаясь с правительствами кругами и предпринимателями. Везде его сопровождал Овакимян .

Говорят, соратники Юревича из числа «старой гвардии» очень ревнуют Юревича к его другу Цыбко , и как следствие, недолюбливали его ставленников – вице-губернатора Алексея Овакимяна и первого помощника по избирательным технологиям Николая Сандакова . Провальные для ЕдРа результаты декабрьских выборов (по оценкам экспертов, процент выше среднего по стране удалось натянуть только благодаря административному ресурсу) позволил ослабить политическое влияние Цыбко в окружении губернатора. Так, господин Сандаков был отправлен в ссылку разруливать политические процессы в удаленном от Челябинска Ашинском районе. Удар по экономическому крылу команды Цыбко был нанесен Александром Подопригорой , который в своих многочисленных комментариях обвинил чиновника в том, что Овакимян не справился с возложенными на него обязанностями по экспертизе инвестиционных проектов.

«Человека без опыта и подготовки вытащили из ниоткуда на крайне ответственный пост (сделал это сенатор К.Цыбко ), - написал об этом в своем блоге Александр Подопригора . - Он на этом посту сделать по-большому счету, ничего не смог (больше того - влез в политические интриги), что вызвало массу публичной критики и обоснованных вопросов. Инвестиции - ключевой пункт программы губернатора Юревича . И кто-то должен был понести политическую ответственность за срыв этой программы. Выбрали, естественно, самое слабое звено, без которого легко обойдутся. В общем, все на сей раз почти как в цивилизованных странах: назначение - год работы - провал - публичная критика - отставка по решению губернатора. Когда-то же надо начинать приучать этих ребят к мысли о том, что ответственность и репутация - не пустые слова в политике - даже в нашей».

Между тем, еще в начале недели по Овакимяну ударила «тяжелая артиллерия». На официальном сайте правительства Челябинской области было размещено заявление первого вице-губернатора Олега Грачева , в котором он в неожиданно резких тонах опроверг информацию о планах региональных властей по строительству аналога «Диснейленда».

«Никакие планы в правительстве Челябинской области не обсуждались, переговоры по этому поводу официально ни с кем не велись», - сказал он. По его мнению, «возможно, некоторые чиновники выдают желаемое за действительное, тем самым выставляя, прежде всего себя, на посмешище». «Для правительства области приоритетны были и будут те проекты, при которых инвесторы, реально вложив деньги, уже прошли так называемую „точку невозврата“. Все остальное - клоунада и прожектерство», - заявил первый вице-губернатор, назвав «Диснейленд» нереальным проектом.

После этого для многих стало очевидно: вопрос отставки решен.

Иную версию аппаратного переворота в окружении Юревича выдвигает известный челябинский политтехнолог и политолог Александр Мельников . Отставка Овакимяна , на его взгляд, имеет «слабое отношение к чисто профессиональным претензиям», но хорошо вписывается в логику ожидаемого переезда в Москву квартета Юревич -Грачёв -Уфимцев -Евдокимов .

«На хозяйстве в Челябинской области должна остаться максимально (насколько это возможно, когда старая гвардия уезжает) проверенная и лояльная команда. Поэтому нужную конфигурацию начали выстраивать уже сейчас. Не уверен, что к уходу Овакимяна применима президентская формулировка "в связи с утратой доверия". Скорее: в связи с его недостаточным количеством. Таковы суровые реалии переходного периода», - считает эксперт.

О том, что Овакимян не грезил о карьере чиновника, говорили многие. Его было вполне комфортно в качестве одного из руководителей крупнейшей в Челябинске аудиторской компании « Авуар» . Заняв вице-губернаторскую должность, он так и не вписался в аппаратные интриги и не стал до конца своим в здании на Цвиллинга, 27.

Источник в министерстве экономического развития региона частично подтверждает версию, озвучиваемую Александром Мельниковым . Причиной аппаратного конфликта в окружении Юревича и последующей отставки Овакимяна стали не профессиональные претензии в адрес последнего, а в большей степени планы команды Цыбко по приватизации госпакета ООО «ЧТЗ-Уралтрак».

О этих планах Овакимян рассказал вскоре после вступления в должность: «Область тоже продает свою долю, деньги от продажи не нужны, скорее всего, в счет этого пакета заберем «социалку». ЧТЗ же в свое время строился, как город, у них были свои клубы, ДК, школы, поликлиники. Область заберет социальную часть в счет своей доли, а завод сконцентрируется на производстве», - заявил он в одном из интервью.

Позднее стало известно о том, что в правительстве области разработали хитрую схему по обмену активами с Уралвагонзаводом, который с недавних пор значится генеральным инвестором ЧТЗ. Интерес двух участников обмена прост. УВЗ нужны производственные активы завода, часть которых до сих пор числится на балансе областного минпрома, а правительство готово забрать социалку тракторозаводчан. Ради такого дела правительство даже готово было продать инвестору принадлежащую ему долю ООО «ЧТЗ-Уралтрак». Но выходить на открытый конкурс правительству было боязно, потому как пакет могла купить случайная структура. Потому областной пакет ЧТЗ решили передать в уставный капитал Агентства развития региона. А уже оно, по закону, вправе произвести операцию мены: вы нам производственные мощности и помещения, а мы вам дворцы культуры и прочую социалку.

Получение АРР, президентом которого является Константин Цыбко , а куратором в правительстве региона значился Алексей Овакимян , по информации вызвало бурю негодования в противоположном аппаратном лагере, а областной министр экономического развития Елена Мурзина в кулуарах даже пообещала не пожалеть никаких сил, чтобы заблокировать эту сделку.

В сентябре 2011 года стало известно о том, что доля в уставном капитале «ЧТЗ-Уралтрак» внесена в областной план приватизации на 2012 год. Считается, что сделка по переуступке активов ЧТЗ могла состояться в середине – второй половине 2012 года. Экономические бонусы, получаемые АРР в результате этой непрозрачной операции, оценивались источником в 850 млн рублей.

Операция по дискредитации Овакимяна и его устранение от власти позволило заблокировать планы группы Цыбко в правительстве региона. Будущее самой структуры под названием Агенство регионального развития также на сегодня представляется сегодня весьма туманным. Скорее всего «детище» Цыбко и Овакимяна , утратив статус, сохранит за собой н ближайшее время номинальный круг полномочий.

Будет следить за развитием событий.

Председатель Комитета Союза промышленников и предпринимателей Челябинской области Челябинской области по налоговой политике, вице-президент Аудиторской палаты России находит в бизнесе элементы как спорта, так и творчества. И считает, что бизнесом лучше не заниматься вообще, если тебе нечего предложить принципиально нового».

Продолжая цикл интервью в рамках проекта «МОЁ КРЕДО» , посвященного 25-летию областного Союза промышленников и предпринимателей Челябинской области, телекомпания «Деловой Урал» предоставила слово Алексею Дмитриевичу Овакимяну, председателю Комитета СПП по налоговой политике, вице-президенту Аудиторской палаты России. Тема беседы - налоговая политика и все, что с ней связано. Алексей Овакимян приходит к логичному выводу, что излишний контроль в налоговой сфере опасен и даже вреден, поскольку убивает предпринимательскую инициативу.

О.Смирнова , журналист, пресс-секретарь СПП: Алексей Дмитриевич, Вы уже несколько лет возглавляете Комитет по налоговой политике областного Союза промышленников и предпринимателей. Чем Вам интересна эта деятельность?

А.Овакимян :

Налоговая политика предпринимателю всегда интересна. Хотя бы потому, что речь идет о важной части его обязательных расходов, от которых невозможно отказаться. Сегодня же это особенно актуально. Если раньше, как было принято говорить, суровость российских законов компенсировалась необязательностью их исполнения, то сейчас не исполнять законы в части налогообложения и финансов просто невозможно. За последние три года государство выстроило такую систему мониторинга в налоговой сфере, которая видит буквально все.

И лучше всего такая система контроля отлажена в ФНС и в Центробанке. Там контролируется каждый шаг предпринимателя, каждый его рубль. Технологически это замечательное решение, со своими регламентами и стандартами работы. Но для экономики эта система сегодня вредна. Такой вот парадокс: хорошо выполненная, практически идеально настроенная система контроля в этой сфере вредит экономике.

Но закон есть закон, его нужно исполнять. Значит, если мы хотим что-то изменить, надо пытаться влиять на законодательные акты на этапе их принятия. И здесь возможности и компетенции Союза промышленников и предпринимателей достаточно высоки. Ведь очень многие члены Союза являются депутатами разного уровня. И наша цель - формулировать запросы от предпринимательского сообщества для того, чтобы законодатель услышал разумность тех или иных наших предложений. Чтобы он захотел с ними согласиться.

При сокращающейся денежной массе в обороте велик соблазн компенсировать сокращение экономики повышением налоговой нагрузки и совершенствованием администрирования (что, собственно говоря, и происходит). Так, по итогам 10 месяцев работы в этом году индекс промышленного производства в Челябинской области - минус 0,2%. Причем, этот «минус» не вчера возник. А по налоговым сборам - плюс 20%. Фискальная служба работает отлично! Плюс 20%... Но налоги собираются ведь с каких-то доходов. С какой-то выручки, прибыли или зарплаты. У нас роста нет в промышленности, а рост сборов налогов - очень заметный. Как же так?!

И наша, Союза промышленников, задача не просто донести наши озабоченности (что налоговая нагрузка становится необъективной и противоречит рыночным отношениям) до власти, а донести это в деталях. И предложить решения, что именно нужно сделать, чтобы перекос в пользу фискальной политики устранить. Устранить приоритетность наполнения бюджетов в ущерб завтрашним темпам роста экономики. Потому что изъятие денежной массы из бизнеса сегодня препятствует инвестициям и росту бизнеса завтра.

О.С.: В своем Послании к Федеральному Собранию Президент говорил о масштабных задачах, о необходимости совершить «рывок» в развитии. Насколько российский бизнес готов к решению подобных задач?

А.Овакимян:

Российский бизнес к этому готов. Но как он может это сделать? Как он может это сделать в условиях, когда практически идеально настроенная система контроля (фискальная политика и финансовая политика, антимонопольная, таможенная) лишила предпринимателя какой-либо самостоятельности?

А ведь предпринимателю свобода, самостоятельность - необходимы.

Сегодня любой свой платеж предприниматель должен объяснять и обосновывать - куда он оплатил, почему он оплатил. Если это внешнеэкономическая сделка (а такие сделки нужны, чтобы обновлять оборудование хотя бы), он должен объяснять, почему он платит именно в эту страну, что он в итоге намерен получить.. И ему могут еще запретить платить в какую-то определенную страну, потому что банку это покажется непонятным...

Нашу экономическую систему настолько зарегулировали, что она, как антибиотик, убила всю флору и фауну в бизнесе - т.е. предпринимательскую самостоятельность. И дальше такая система может продолжать работать только на антибиотиках.

Поэтому я думаю, что бизнес может совершить рывок, если ему дать свободу. А если управлять системой через жесткое регулирование - рывка не сделать. Сегодня надо освободить предпринимателя от излишнего внимания, а дальше он сам уже совершит рывок, потому что это в его интересах.

О.С.: Каких решений от курирующих финансовый и налоговый сектор чиновников, от власти ждет сегодня бизнес? Как Вы оцениваете уровень налоговой нагрузки на экономику в целом?

А.Овакимян:

Названная мною диспропорция (быстрый рост собираемости налогов при минусовом или очень слабом росте индекса промышленного производства) наблюдается как минимум с 2014 г.

Я не могу сейчас математически точно оценить уровень налоговой нагрузки, но он у нас очень высок. Давайте сравним с соседним Казахстаном, например, потому что это самая близкая к нам страна. У нас НДС 20% - у них 12%. У нас налог на прибыль 20% - у них 10%. У нас НДФЛ, которым мы гордимся, что он у нас низкий, 13% - у них 11%. У них отчисления в социальные фонды меньше, чем у нас. У них льгот больше, чем у нас. И если предприниматель будет ориентироваться именно на налоговые какие-то преференции, абстрагировавшись, что он патриот и ему неохота уезжать из своей страны, он, наверное, откроет бизнес в Кустанае, например. Просто потому, что это экономически целесообразно. А 200 км ездить на работу - это все равно, что в Екатеринбург ездить...

Но проблема даже не в ставках. Проблема именно в новой системе налогового администрирования. Эта система синхронизирована с той системой, которую выстроил Центробанк и той позицией, которую занимают суды. А позиция эта такова: государству нужны деньги. Государству нужны деньги, а бизнес - он как-нибудь сам выкрутится. И мы сталкиваемся с тем, что если раньше в налоговых спорах ты мог апеллировать какими-то доказательствами, практикой, убеждениями, ты мог совершенно спокойно спорить и доказывать свою правоту в судах, и даже в большей части случаев налогоплательщик побеждал, то сейчас вся система настроена так, что все равно вы ничего не докажете. Предприниматель не докажет.

Как вы думаете, в чем сегодня причина роста значительной части налоговой нагрузки? А вот в чем: правоприменительная практика сложилась так, что если твой поставщик не заплатил налоги в бюджет, то эти налоги должен заплатить ты. И вся правоприменительная система, включая судебную, с этим согласилась. Согласилась с тем, что покупатель отвечает за своего поставщика. Говорят о «должной осмотрительности при выборе поставщика»… То есть, ты сам виноват, что выбрал того поставщика, который не платит налоги. Но, извините, в Налоговом кодексе, да, собственно, и в Конституции записано, что каждый обязан платить причитающиеся ему налоги самостоятельно. Каждый должен платить свои налоги. Это основа налоговой системы. И в то же время вся наша правоприменительная практика говорит: нет, ты должен платить и за тех, кого ты не проверил. А как их проверишь? Платит человек налоги или не платить - это вообще налоговая тайна. Которую, кстати, ФНС обещает раскрыть с июля этого года. Но до сих пор не раскрыл по каким-то техническим причинам. Я так понимаю, что серверы и ПО ФНС просто не справляются с этой работой. А пока ФНС сама не раскроет, кто платит налоги, а кто не платит, налогоплательщик не может этого понять и увидеть при выборе контрагента. А требования-то уже есть! И вот, появляются дополнительные требования при закупках - особенно в крупных компаниях. Если раньше они смотрели на товар, смотрели на цену, и этого было достаточно, то сейчас они могут затребовать от поставщика солидный перечень документов для того, чтобы подстраховаться. И это возникают новые транзакционные расходы, которые ложатся на малый и на средний бизнес.

Те, кто участвует в тендерах, собирают кипы документов, доказывают, что они не верблюды, что они платят налоги… В итоге административная нагрузка на бизнес постоянно растет. И, мне кажется, что все это не вполне справедливо… И это не делает чести власти. Сила и справедливость - это хорошо. А сила и несправедливость - это вызывает негодование у предпринимателей.

Я не спорю, что немало было случаев, когда предприниматели злоупотребляли своими правами, обналичивали деньги для каких-то своих нужд. Но ситуации в бизнесе бывают разные. Я также знаю много случаев, когда предпринимателя наказали несправедливо. Когда он покупал товар или услугу у вполне добросовестного и постоянного своего контрагента, которого он очень хорошо знал, которому доверял. Который давал ему товар по справедливой цене, на рыночных условиях, по согласованным срокам и качеству. И это было много лет. И вот, во время налоговой проверки оказалось, что он за этого поставщика должен заплатить налог, потому что его поставщик перестал платить налоги. И с покупателя взыскали эти деньги! Это очень неоднозначная ситуация. Такие ситуации и приводят к росту налоговых сборов без роста объемов производства. И стимул заниматься бизнесом пропадает.

О.С.: Словосочетание «цифровая экономика» буквально не сходит со страниц информационных ресурсов. А Налоговая служба стала практически «цифровым ведомством». А насколько бизнес готов к цифровизации? Например, к тому, чтобы заменять бухгалтеров на «приложения»?

А.Овакимян:

Ситуация здесь парадоксальная. Это, пожалуй, тот редкий случай, когда государство на несколько лет опередило бизнес. Руководитель налоговой службы Михаил Владимирович Мишустин - человек, увлеченный цифровой экономикой и цифровизацией. И у него это хорошо получается. И то, что он сделал в ФНС, это действительно лет на 10 опережает все, что происходит в стране в плане цифровизации. У меня такое ощущение, что это даже опережает то, что происходит в мире в плане цифровизации.

Налоговая служба послезавтра готова стать роботом. Почти все для этого сделано. Причем, это эффективный робот. В части своих фискальных функций робот настроен хорошо. Вопрос в том, что с ним невозможно поговорить. С ним уже сейчас нельзя проговорить. И на самом деле это плохо, потому что когда ты настраиваешь какой-то алгоритм, бывают еще и частные случаи. Но когда ты настраиваешь этот алгоритм, ты об этом не думаешь. Ты берешь основную выборку - в 80% случаев это работает. И робот настроили на это 80% случаев. А бывает еще 20%. И вот на эти 20% робот не реагирует, и налоговая служба на них тоже не реагирует. Там нет человека, которому ты можешь объяснить, что произошло и попытаться что-то доказать. Просто нет. Робот настроен на изъятие денег у налогоплательщиков, и он это эффективно делает. В плане роботизации сегодня государство (ФНС, ЦБ, МФЦ, госуслуги) обогнало бизнес очень существо. Оно просто в другой эпохе находится.

Возможно, для традиционного бизнеса - это элемент привыкания. «Да, это неэффективно, но мне так понятно». Потому что, когда в налаженном механизме ты начинаешь что-то менять, не известно еще, получится ли лучше. А вот навредить можно. А этот налаженный механизм работает. И замена ПО в большой работающей компании - это большая проблема. Для этого нужно быть рисковым энтузиастом и очень хорошо понимать, что ты делаешь.

Есть еще и проблема рынка IT. Некоторые IT-компании очень хорошо отличают квалифицированного заказчика от неквалифицированного. И квалифицированному они продают услугу, а неквалифицированному они научились продавать человеко-часы, которые стоят денег. И если ты не очень хорошо понимаешь, что и как ты хочешь сделать, то ты будешь просто покупать человеко-часы. А люди за твои деньги будут удовлетворять твою блажь, пока ты сам не разберешься, что же ты в итоге хотел от них получить.

Еще одна интересная вещь - электронный документооборот. Для того, чтобы бизнесом управлять эффективно, ты должен понимать свое финансовое положение здесь и сейчас, каким оно является в эту данную минуту. Сколько у тебя денег, сколько обязательств, сколько запасов… Это надо знать здесь и сейчас. А этого можно добиться только через электронный документооборот. И он давно уже не является ноу-хау. Мы им пользуемся с 90-х годов. Мы совершаем покупки, вызываем такси - это все делается сегодня отпечатком пальца на смартфоне. В Би-ту-Си рынке. А в Би-ту-Би рынке это до сих пор флешка, которая вставляется в компьютер. Открывается сложная программа, которой неудобно пользоваться… И люди этим не пользуются. Точнее, не все пользуются. Но, благодаря той же Налоговой службе, тем же банкам, цифровая подпись есть уже у каждой компании. Вот у нас в России нет компании, у которой нет цифровой подписи. Научиться ей пользоваться не трудно. Надо выделить полчаса времени, и научиться подписывать документ в электронном виде. И подписанный в электронном виде документ - он уже не оспаривается традиционными методами. Все споры по поводу сделок - они заключаются в чем? Подписан не тем лицом, или не подписан документ, пришел пустой конверт - вот эти все споры они связаны с наличием подписи и средств доставки этой подписи. Электронный документооборот - он не оспаривается, он фиксируется. Цифровая подпись - отправка документа, получение документа, - всегда можно перепроверить. Но бизнес этим еще практически не пользуется. Вот когда бизнес с этой новацией смирится, все остальные новации случатся молниеносно. Для внедрения какой-то IT-технологии нужна информационная база, а информационная база - она в электронном документообороте.

О.С.: Алексей Дмитриевич, чем для Вас лично является бизнес и как бы Вы сформулировали свое предпринимательское кредо?

А.Овакимян:

В моем понимании, бизнес - это спорт с элементами творчества.

Если ты в бизнесе не хочешь стать лучшим, в том, что ты делаешь, то не надо вообще это делать. Потому что получится плохой, никому не нужный продукт. Поэтому в бизнесе точно есть некая спортивность. И в бизнесе обязательно есть некое изобретательство. Потому что, если ты не изобретаешь каких-то новых способов, методик, технологий, продуктов, чего-то такого, чего до тебя еще не было, то бизнесом тоже бесполезно заниматься. Потому что, если ты делаешь то же, что и остальные, особенно - не лучше, чем остальные, то этот бизнес ни к чему хорошему не приведет. Во всяком случае, к заработку точно не приведет. В этом, собственно, и есть польза бизнеса для общества. Потому, наверное, люди, занимающиеся бизнесом, меняют мир к лучшему. В результате их деятельности появляется то, чего до них не было.

О.С.: Завершается год. Если подводить краткие его итоги, то?…

А.Овакимян:

Я же экономист по образованию, и понимаю, что все в мире, независимо ни от чего, оно циклично, экономика - в том числе.

Для того, чтобы что-то новое проросло, надо чтобы что-то старое закончилось. И вот в том, что сегодня происходит во всех традиционных секторах экономики, есть предлог и вызов для бизнесменов: надо что-то менять. Надо менять и технологию производства, и средства производства - но в первую очередь надо менять систему подготовки и управления персоналом. Потому что на самом деле все в мире делают люди, и то, как они это будут делать, как их к этому подготовили и организовали, от этого зависит, что будет с бизнесом, экономикой, и со всем остальным.

Сегодня мы стоим где-то рядом с возможностью нового технологического уклада. Это новые материалы, новые продукты, новые технологии. Надо, чтобы предприниматели это поняли и сфокусировали на этом свои усилия. Мы должны почувствовать, что то, как мы работали раньше - больше неинтересно, невыгодно и невозможно. Где-то в ближайшее время будет экономический рывок, связанный с изменением технологического уклада в бизнесе. Во многом от нас зависит, как мы это быстро поймем, и на этом сфокусируемся. И хотелось бы, чтобы государство нас тоже в этом поддержало. Потому что регулировать и отнимать - это не основная функция государства. Надо думать о том, что будет регулировать и «отнимать» завтра. Поэтому как бизнес из корыстных интересов занимается созданием новых продуктов и зарабатыванием новых денег, также и государство из своих «корыстных» интересов должно понимать, что бизнес надо сохранять сегодня. Во имя общего завтра.