Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

С 1 октября 2016 года в мире начали официально действовать уже не четыре, как последние полтора десятилетия, а пять резервных валют: к американской, европейской, британской и японской присоединилась китайская. Так решил совет директоров Международного валютного фонда (МВФ). 30 ноября 2015 года он удовлетворил заявку Пекина и постановил через десять месяцев включить денежную единицу КНР, юань, в свою валютную корзину. Она была создана в 1969 году для определения курса условной безналичной платежной единицы - специальных прав заимствования (СДР).

Третье место и доля в 11 процентов

Первоначально в этой корзине находились 16 валют, но в 1981 году их число сократили до пяти основных: доллара США, немецкой марки, французского франка, британского фунта и японской иены.

В 2000 году, после введения в безналичное обращение европейской денежной единицы, марка и франк уступили место евро. И вот теперь впервые в истории МВФ в эксклюзивный клуб приняли принципиально нового члена.

При этом юань сразу же занял третье по значению место, получив долю почти в 11%. Доллар остался на уровне приблизительно в 40%, а вот доля евро снизилась с 37% до 31%. Бывший вице-президент Института мировой экономики в Киле (IfW) профессор Рольф Лангхаммер (Rolf Langhammer) считает такой расклад вполне оправданным: "Значение евро в международных расчетах сокращается, поскольку он уже не так доминирует в международной торговле".

Директор Гамбургского института мировой экономики (HWWI) профессор Хеннинг Фёпель (Henning Vöpel) даже считает, что снижение доли в корзине МВФ пойдет на пользу европейской валюте: "Евро, будучи второй по значению резервной валютой, находится в весьма критическом состоянии. Теперь привлекли третью весомую валюту, и это снимет с евро определенный груз". Иными словами, глобальный спрос на евро несколько сократится, что будет способствовать снижению его обменного курса и даст дополнительные импульсы европейскому экспорту.

Путь к свободной конвертации может занять 10-15 лет

Теперь возрастет глобальный спрос на юань. Так, он, по всей видимости, займет более заметное место в валютных резервах многих центральных банков по всему миру, хотя они не обязаны повторять структуру корзины МВФ. Впрочем, профессор Рольф Лангхаммер призывает не забывать ярко выраженную специфику денежной единицы КНР: "У четырех других валют - доллара, евро, фунта и иены - плавающие обменные курсы. Они не подвергаются государственным интервенциям".

Китайские же власти удерживают свою денежную единицу в довольно жестком валютном коридоре, к тому же они ограничивают движение капитала. Поэтому юань нельзя считать в подлинном смысле слова свободно конвертируемой валютой.

Контекст

Тем не менее профессор Хеннинг Фёпель считает решение МВФ оправданным: "С одной стороны, оно отражает возросшее и продолжающее расти значение Китая для реальной экономики. С другой, такая форма поощрения призвана вдохновить Китай на дальнейшие шаги в сторону свободной конвертации своей валюты".

В настоящее время власти КНР искусственно занижают обменный курс юаня, чтобы стимулировать экспорт, однако в долгосрочном плане Китай заинтересован в плавающем валютном курсе, убежден Хеннинг Фёпель: "Китай сейчас как раз меняет свою модель развития, он отходит от роста, опирающегося на экспорт, в сторону роста, обеспечиваемого внутренним рынком. Растущий курс юаня поможет продвигать такую экономическую модель". Правда, переход к чисто рыночному формированию курса может занять в Китае от 10 до 15 лет, полагает директор HWWI.

Поэтому Рольф Лангхаммер достаточно скептически оценивает ближайшие перспективы юаня как резервной валюты. "Принимая решение держать свои резервы в той или иной валюте, вы тем самым стремитесь обезопасить себя от возможных колебаний курсов других денежных единиц. Но вы не достигнете этой цели с такой валютой, как юань, ведь его курс привязан к валютной корзине, важнейшее место в которой занимает доллар", - напоминает бывший вице-президент IfW.

В конце ноября 2015 г. совет директоров МВФ принял решение включить китайский юань в корзину резервных валют. По словам директора-распорядителя Фонда Кристин Лагард, это свидетельство признания того прогресса, которого китайские власти добились за последние годы в реформировании валютной и финансовой систем страны. Решение вступит в силу 1 октября 2016 г.

Как известно, до последнего времени в качестве резервных валют корзины Специальных прав заимствования (СДР) использовались доллар США, евро, британский фунт стерлингов и японская иена. Согласно сообщениям из МВФ, юань получит в корзине валют долю в размере 10,92%, что превысит как долю британского фунта — 8,09%, так и долю японской иены — 8,33%. Доля доллара США, несмотря на снижение, останется самой большой — 41,73%, доля евро составит 30,93%.

Китайский юань уже считается в последние годы «свободно используемой валютой», поскольку применяется в расчетах по всему миру. По данным межбанковской системы передачи информации SWIFT, к концу лета 2015 г. доля юаня в международных расчетах выросла до 2,79% и, таким образом, по этому показателю он впервые обошел японскую иену. В 2010 г. при последнем пересмотре состава корзины валют МВФ отказал Пекину во включении юаня в престижный перечень, аргументировав это тем, что китайская валюта на тот момент не соответствовала требованию о свободном использовании. За последние пять лет юань совершил впечатляющий прогресс в качестве расчетной валюты, переместившись с 35-го места в конце 2010 г. на пятое в 2015 г. При этом в Азиатско-Тихоокеанском регионе при расчетах он стал самой распространенной валютой.

Готовясь к голосованию в МВФ, Китай открыл доступ к внутреннему валютному рынку и рынку облигаций для иностранных центральных банков, была усилена роль банка Китая в определении ежедневного торгового коридора для юаня. Однако эти меры, принятые для обеспечения соответствия юаня «критериям свободного обращения», еще должны пройти проверку временем.

Решение о включении юаня в валютную корзину СДР вызвало различные оценки у мировых аналитиков. Никто не оспаривает очевидные успехи Поднебесной за последние десятилетия, которая стала серьезным конкурентом ведущих мировых экономик, а в 2010 г. вышла на первое место в мире по экспорту товаров. Вместе с тем в настоящий момент по мере торможения экономического роста китайская экономика создает проблемы для финансовых и сырьевых рынков. Если в ближайшие годы замедление китайской экономики продолжится, то это опровергнет аргументы тех, кто сегодня полагает, что включение юаня в состав СДР придаст ей позитивный импульс.

Как заявил сразу после исторического решения МВФ заместитель управляющего Народным банком КНР И Ган, страна готова справляться с возможными рисками, которые могут появиться после включения юаня в корзину мировых валют, в частности, удерживать стабильный курс юаня. Следует заметить, что речь идет о довольно серьезных обязательствах. Так, МВФ может потребовать от Пекина строго воздерживаться от валютных интервенций, а также отказаться от контроля за движением капитала.

Беспрецедентно быстрый подъем экономики Китая и растущее использование юаня в международных расчетах, однако, недостаточны для включения его национальной валюты в корзину СДР.

Оказалось, что по ряду показателей, как, например, использование центральными банками государств в качестве резервной валюты или как средства заимствования на рынках капитала, китайский юань уступает канадскому и австралийскому доллару, которые не входят в корзину валют Фонда. По последним данным МВФ, доля юаня в структуре международных валютных резервов составила лишь 1,1%, в то время как у доллара США этот показатель составил 63,7%. Кроме того, юань будет отличаться от других резервных валют тем, что останется пока единственной резервной валютой с фиксированным курсом. Юань нельзя будет продавать и покупать свободно. Лишь в 2020 г. китайская национальная валюта должна стать свободно конвертируемой. Эксперты говорят, что если бы речь шла не о китайском юане, а о валюте другого государства, то Фонд не согласился бы на такие уступки.

Последнее наводит на мысль, что МВФ пошел на определенные поблажки Китаю и что его решение о включении юаня в корзину валют политизировано. Такое мнение высказывалось, в частности, представителями весьма авторитетного Института мировой экономики Петерсона в Вашингтоне. Эти уступки могли быть обусловлены стремлением сгладить недовольство Пекина сложившейся ситуацией с перераспределением голосов и квот в МВФ.

Как известно, согласно решению МВФ в 2010 г., квота стран БРИК в Фонде увеличивалась с 10,71% до 14,18%, соответственно возрастали доли Китая и России. Однако согласованные тогда реформы МВФ были заблокированы американским конгрессом. Это, в свою очередь, побудило Пекин заняться созданием альтернативных валютно-финансовых институтов, что весьма нежелательно для существующей мировой финансовой системы, в значительной степени контролируемой США.

Однако с точки зрения руководства МВФ очередное реформирование валютной корзины не более чем техническая процедура, ибо отражает такие очевидные реалии, как использование юаня в транзакционных операциях между членами Фонда. Вместе с тем позиция МВФ, безусловно, свидетельствует о его уверенности в перспективах китайской экономики, которая в последние годы уже «дышит в спину» американской. По большому счету, МВФ не мог не включить валюту второй в мире экономики в почетный список валют СДР, поскольку это целесообразно для сохранения глобальной легитимности Фонда.

1. Специальные права заимствования (Special Drawing Rights – SDR) были учреждены в качестве собственной валюты МВФ в 1969 г. на основе тогдашней корзины резервных валют.

Доля китайской национальной валюты в международной торговле год от года растет и сейчас достигла почти 9%. Многие эксперты предсказывают, что недалек тот день, когда юань сможет стать региональной резервной валютой в Азиатско-Тихоокеанском регионе, существенно потеснив доллар США. Однако Китай не торопится отпустить юань в свободное плавание.

«Расчеты в рублях и юанях очень перспективны. Это будет означать, что... влияние доллара в мировой энергетике будет объективно снижаться. Это не плохо ни для мировой экономики, ни для мировых финансов, ни для мировых энергетических рынков», — сказал вчера Владимир Путин в Пекине. Он говорил в первую очередь о расчетах в рублях за российские энергоносители, поставляемые в Китай.

Политически все понятно, а экономически? Чем с точки зрения мировой экономики обеспечен рубль? Прежде всего нефтью и газом. Значит, у рубля есть «перспектива» стать валютой расчета только за эти товары. Но только на локальных рынках, потому что шанс стать энергетической сверхдержавой ХХI века есть, к сожалению, не у России (в конце 2005 года Путин такую задачу ставил, о чем сегодня уже не вспоминают), а у США, которые высокими темпами наращивают свое производство нефти и газа — и не за счет разработки стратегических запасов, а путем освоения новых сланцевых технологий; Россия же с огромным трудом удерживает достигнутый уровень нефтедобычи. Так что даже энергетика — казалось бы, российская вотчина — становится для наших поставщиков все более неудобной. Свою роль играют и санкции, которые целенаправленно бьют именно по перспективам развития российского ТЭКа, лишая его технологий, необходимых для продвижения на арктический шельф и к другим месторождениям, разработка которых требует самых современных технологий. Все это снижает шансы рубля на укрепление позиций даже в СНГ, хотя здесь он пока вне конкуренции.

Если же вернуться к юаню, то как раз у него шансы продвинуться в мировой табели о рангах налицо. Во-первых, это растущий и все более платежеспособный внутренний рынок; во-вторых, это едва ли не безграничный экспортный потенциал: Китай прочно освоил роль современной «фабрики мира». В-третьих, это огромное, и не только экономическое, влияние в странах Юго-Восточной Азии, которые не зря именовались «тиграми». Речь идет о китайских диаспорах, которые являются проводником политики Пекина.

Китай активно расширяет зону беспошлинной торговли своими товарами в азиатском регионе. Буквально только что подобная зона согласована, например, между Пекином и Сеулом. Можно привести и другой пример: в свое время официальные лица Малайзии прямо обращались к Китаю с предложением о создании валютного союза под эгидой юаня.

Так что же мешает юаню официально стать для начала региональной валютой? Политика. Юань пока не свободно конвертируемая валюта — его курс, естественно, с учетом рынка, определяет Народный банк. И он не торопится выпускать курсовую политику из рук. Потому что заниженный (как утверждают в США) курс юаня — стимул для китайского экспорта. Отдавать юань рынку Пекин не торопится: в руках Народного банка он лучше выполняет стоящие задачи.

Второй важный фактор — китайско-японские отношения. Было время, когда на экспертном уровне обсуждался вариант валютного союза этих азиатских экономических титанов. Я в шутку предлагал даже название такой общей валюте — июана. Но сейчас градус геополитических отношений Пекина и Токио подобным планам не способствует.

Пекин не торопится. Он никогда со времен «большого скачка» не торопится. И это мудрая политика. Китай не смотрит на мир через розовые очки. И, возможно, считает, что еще не настало время бросать США решительный вызов на валютном рынке. Ведь если рассуждать серьезно, то теснить США на валютном рынке потенциально мощной Азии — это геополитический вызов, чреватый самыми серьезными последствиями.

В Пекине чтят Конфуция, а один из его самых известных афоризмов звучит так: «Сиди спокойно на берегу реки, и мимо проплывет труп твоего врага».

СПРАВКА «МК»:

По данным международной межбанковской системы SWIFT на февраль 2014 года доля юаня в мировых платежах и расчетах составляла около 1,5%. Неплохо, если учесть, что годом ранее этот показатель был равен 0,63%. Юань поднялся на седьмое место, опередив швейцарский франк. Первые два места по-прежнему уверенно занимают евро и доллар США.

Еще более внушителен объем китайской валюты в расчетах в международной торговле — 8,7%. Это неудивительно, учитывая масштабы внешнеторгового оборота Китая. Наибольшие объемы торговли юанем зафиксированы в Гонконге, Сингапуре, Лондоне. Впрочем, здесь вне конкуренции доллар с долей в 81%. Разрыв между позициями юаня и доллара гигантский, однако ускоренная положительная динамика китайской валюты не вызывает сомнений.

Одним из препятствий для быстрой экспансии юаня в мире является недостаток китайской национальной валюты у торговых партнеров. Дополнительными средствами стимулирования такого перехода стали так называемые валютные свопы (это сделка, которая предполагает одновременную покупку и продажу определенного количества одной валюты в обмен на другую с двумя разными датами валютирования - «МК»). Сегодня Народный банк Китая заключил соглашения о валютных свопах с десятками стран. Ожидается, что с Банком России это будет сделано в самое ближайшее время. Впрочем, летом 2014 года ВТБ и Банк Китая уже подписали договор о расчетах в рублях и юанях без их предварительного пересчета в доллары. Пока ВТБ стал единственным из отечественных кредитных организаций, получивший статус маркет-мейкера на китайской валютной бирже. Управляющий филиалом ВТБ в Шанхае Александр Милюков заявил «МК»: «Если в 2013 году на Китайской валютной бирже объем продаж ВТБ по паре рубль-юань достигал 19 млрд рублей, то на 1 октября 2014 продано уже 50 млрд. рублей. В последние месяцы объемы торгов существенно возросли: ежедневно продается 3-4 млрд рублей. Очевидно, что скоро эти деньги мы увидим в расчетах. Бизнес готовит соответствующую ликвидность для платежей по валютным контрактам, по которым уже достигнуты договоренности».

Тем не менее, юань в среднесрочной перспективе вряд ли сможет стать полноценной резервной валютой даже в рамках азиатско-тихоокеанского региона. «Во-первых, у Китая неоднозначные политические отношения с большинством соседних стран: Японией, Вьетнамом, Индией, Таиландом, Тайванем. - говорит директор Института банковского дела ВШЭ Василий Солодков. - С некоторыми из них существуют территориальные споры. Поэтому международная финансовая политика Поднебесной строится на основе двухсторонних договоренностей типа: Китай-Россия, Китай-Индонезия, Китай-Малайзия, Китай-Сингапур и т.д.

Во-вторых, на сегодня у юаня отсутствуют признаки резервной валюты - свободная конвертация, плавающий курс. Национальный банк Китая жестко регулирует курс юаня, который существенно занижен к доллару. Китайцы пока не хотят отпускать свою валюту в свободное плавание, так как это приведет к снижению конкурентоспособности их экспортных товаров. Наконец, традиционным минусом для юаня является то, что политическая система Китая не достаточно демократична. Не транспарентны законодательство, суды».

Международный валютный фонд (МВФ) официально подтвердил, что готов включить китайский юань в свою корзину резервных валют (на их основе фонд формирует собственную расчётную единицу – так называемые специальные права заимствования).

В этом году юань занял четвёртое место в рейтинге наиболее часто используемых в международных расчётах мировых валют, впервые в истории обойдя японскую иену.

Валентин Катасонов

Я не очень понимаю, почему Китаю принципиально важно иметь статус юаня как резервной валюты. Ведь если Китай собирается конкурировать с американским долларом, то это перестройка не только экономической, но и политической системы. Фактически Пекин должен согласиться на то, что в стране произойдёт деиндустриализация, потому что резервная валюта – это значит, что страна жертвует своей реальной экономикой. Cпециалистам это понятно, потому что национальная денежная единица не может одновременно обслуживать внутреннюю экономику и мировую, нельзя сидеть на двух стульях.

Я вижу только один резон для китайцев – просто повысить свой авторитет в МВФ. Этот авторитет позволит им, наконец, заставить США проголосовать по решению 2010 года, которое было принято на совете директоров МВФ. Тогда проголосовали за 14-ю корректировку квот. 14-я корректировка квот предусматривала: а) повышение доли Китая и многих других стран в периферии мирового капитализма в капитале и голосах фонда МВФ; б) предусматривала удвоение капитала фонда; в) предусматривала обсуждение вопроса по пересмотру самой формулы для того, чтобы она более справедливо и адекватно отражала роль, удельный вес развивающихся стран мировой экономики и, соответственно, тогда бы повысилась их доля в голосах и в капитале МВФ. И уже на протяжении пяти лет США фактически блокируют это решение. Блокируют – потому что отказываются ратифицировать 14-ю корректировку квот.

Ясно, что если юань приобретает статус резервной валюты – это дополнительный аргумент в пользу того, чтобы повысить долю Китая и в капитале, и в голосах. Таков единственный рациональный аргумент в пользу желания Китая получить статус для своей денежной единицы.

Михаил Делягин

Мировая резервная валюта одна, она называется доллар. Корзина, о которой идёт речь, – это корзина валют, на основании которых создаются так называемые специальные права заимствования (или СДР), то это фактически денежная единица МВФ. Включение юаня в состав этих валют (доллар, фунт, иена, евро), во-первых, повысит его международную репутацию. Во-вторых, будет способствовать притоку в него – будет больше покупок юаня, и соответственно его некоторому укреплению.

Конечно, большое укрепление юаня может плохо отразиться на китайской экономике. Но я думаю, что Китайский национальный банк сможет противодействовать этой тенденции, и укрепление будет не особо сильным.

Кирилл Мямлин

Введение дополнительных валют в международные расчёты – позитивно, потому что зависеть от одной валюты – порок, плоды которого мы сейчас пожинаем.

Конечно, например, свопы – это альтернатива существующей системе международных расчётов, основанной на долларах и вообще на валютах так называемых развитых стран. Но есть и свои минусы. Бесконечное количество свопов будет достаточно тяжело для расчётов: представляете, что будет, если все будут вести в валютных свопах свои расчёты. Это можно вообще сойти с ума. Какие альтернативы? Доллар не подходит. Юань тоже – это замена шила на мыло. Деньги, которые будет выпускать МВФ, – это однозначное создание мирового правительства, глобальная мафия, которая просто поглотит весь мир.

Что же делать? Нужно вернуться к идее Международной клиринговой палаты, которая была озвучена ещё в 1944 году Джоном Мейнардом Кейнсом. И именно она должна была лежать в основе Бреттон-Вудской системы, но тогда США нажились на войне и внедрили в качестве международной расчётной валюты доллар. В чём было изначальное предложение? В том, что создаются международные клиринговые палаты, гигантская бухгалтерия, которая занимается учётом расчётов между различными странами. Предлагалось создать учётную единицу, так называемый банкор, которую нельзя было изымать в качестве самостоятельной ценности. Она не имела физического вида, просто запись в компьютере. Смысл в том, чтобы к концу какого-то отчётного периода нужно было свести балансы к нулю. Предположим, мы поставили зерно в Египет, а Египет нам в ответ поставил бананы. Значит, суммы равны, торговые балансы выровнялись. Все довольны и получили своё преимущество. Выровнять все торговые балансы, чтобы никто не начинал торговые и экономические экспансии. Это форма гармонизации экономических отношений и фактическая ликвидация мировых ростовщиков. Понятно, почему тогда всё это не прошло. Но сейчас самое время вернуться к этому.

Мы, Институт высокого коммунитаризма, обновили идею международной клиринговой палаты. Это справедливая форма мировых расчётов, где никто не получает преимуществ и все оказываются в равных возможностях. Для того чтобы выравнивать торговые балансы, предполагалось, в том числе и Кейнсом, что нельзя выходить за определённые лимиты. И за превышение дебетовых или кредитовых сальдо, то есть своих внешнеторговых расчётов, – соответствующие штрафные санкции. А эти доходы изымаются и идут в пользу бедных стран, помогая им выравнивать экономику. Здесь единственное преимущество получает та страна, которая начинает этот процесс, потому что в стратегии имеет преимущество тот, кто устанавливает правила, имея возможность их менять. И второй пункт. В основу банкора, для выполнения обязательств, предполагается товарное наполнение или гарантии в виде взносов, например, в драгметаллы. Предположим, 10% от суммы годовых внешнеторговых расчётов, которые стоило бы депонировать в каком-то хранилище. В качестве хранилища идеально подошла бы Россия как центр мира, как евразийская держава.

Осень может стать переломным периодом для мировых финансовых рынков. Ожидается, что к концу 2015 года ФРС перейдет к ужесточению своей политики, начав цикл повышения процентных ставок.

Учитывая слабую динамику экономических показателей США в I квартале, почти уже никто не сомневается, что моментом для возможного решения будет не июль - называются сентябрь, октябрь или даже декабрь, когда пройдут совещания Комитета по операциям на открытом рынке.

После вошедшего уже в историю выступления бывшего главы ФРС Бена Бернанке в мае 2013 года и последовавшей за этим острой реакции мировых рынков, действия американского регулятора признаются сегодня одним из ключевых рисков для развивающихся рынков. К числу таких рисков относят и ситуацию с платежеспособностью Греции, которая периодически дает поводы для дискуссий о вероятности рецидива долгового кризиса еврозоны. После победы консерваторов на выборах в Великобритании, «пугалкой» для инвесторов стал и предстоящий референдум о выходе страны из Евросоюза.

Нельзя обойти стороной еще одно возможное осеннее событие, которое очевидно повлияет на мировые рынки и развитие мировой экономики. В рамках очередной пятилетней ревизии МВФ должен будет принять решение о сохранении нынешнего состава корзины Специальных прав заимствования (SDR) или о дополнении их списка китайским юанем. Пять лет назад МВФ отказал Китаю, аргументировав решение отсутствием свободного плавания валютного курса юаня. Однако с тех пор произошли существенные изменения. Для внешнего наблюдателя наиболее значимыми из них были постепенное снижение темпов экономического роста и стремительный рост объема золотовалютных резервов, которые выросли за пять лет в 1,5 раза, до $3,99 трлн.

Однако, падение потребительского спроса в мире, подорванного кризисом в США 2008 года и долговым кризисом 2011-го в еврозоне, снижение производительности и инвестиций в мире отразились негативно и на экспорте Китая, который снизился до 10% к ВВП в конце 2014-го по сравнению с 18% по итогам 2010-го. Темпы роста экономики замедлились с 11-14% в 2005-2007 годах до 7,4% по итогам 2014-го, в то время как ВВП на душу населения вырос почти в четыре раза до $8000.

В 2015 году Народный банк Китая ожидает замедления темпов роста до 7,0%, а МВФ - до 6,8%.

Очевидно, что угроза адаптации страны к «новой нормальности» подталкивает власти Китая к поиску новых условий и двигателей развития экономики. Старые механизмы и условия, такие как переток в города сельскохозяйственных рабочих и использование дешевой рабочей силы, себя полностью исчерпали. Китай заявляет сегодня об амбициозных проектах, таких как Новый шелковый путь и Азиатский международный инвестиционный банк, для быстрого и успешного продвижения которых юань в качестве резервной валюты был бы совсем не лишним подспорьем.

По данным международной межбанковской системы SWIFT, юань обошел евро, став второй самой используемой валютой в торговом финансировании. В качестве расчетной валюты юань также сделал головокружительную карьеру, поднявшись с 35-го места в октябре 2010 года (когда МВФ последний раз пересматривал корзину SDR) на 5-е в 2015-м. В Азиатско-Тихоокеанском регионе юань сегодня стал первой по популярности валютой, поднявшись с 5-го места в 2012 году и обойдя японскую иену, гонконгский доллар, доллар США и австралийский доллар.

Отказав Китаю в 2010 году, МВФ исходил из четырех базовых критериев. Первый - объем транзакций на валютных спот-рынках, второй - объем транзакций на рынках валютных деривативов, третий - использование валюты центральными банками в качестве резервов. По этим трем критериям юань теперь может претендовать на статус резервной валюты.

А вот по четвертому критерию - рыночному курсу - единого мнения нет.

Поэтому США с их ревнивым отношением к теме могут занять жесткую позицию: МВФ должен придерживаться собственных правил с точностью до буквы. Ряд экспертов допускают компромиссное решение - усилия Китая будут оценены Фондом в октябре, включение юаня в число резервных валют будет отложено на некоторый период до осуществления страной более ощутимого прогресса по спорным вопросам, ведь правила Фонда допускают более частый, чем раз в пять лет, пересмотр состава корзины SDR (допускается в случаях, если условия в мировой торговой и финансовой системе, а также значение валют для них кардинально изменились). Однако такой подход явно не устроит Китай и не соответствует его планам развития. Главное желание Пекина - увидеть юань в качестве резервной валюты уже в январе 2016 года.

За последние годы Китай активно проводил политику либерализации валютного курса, позволив юаню укрепиться к доллару США более чем на 6% с 2010 года. Осуществленные к сегодняшнему дню шаги позволяют иностранным инвесторам торговать акциями и облигациями на бирже Шанхая через гонконгскую биржу. А в конце мая китайский и гонконгский регуляторы договорились о том, что с 1 июля инвестиционные фонды смогут начать трансграничные операции с квотой 300 млрд юаней ($48 млрд) в каждом направлении. Скорее всего ЦБ Китая в ближайшие месяцы еще несколько раз снизит резервные требования к банкам.

Запустив в 2011 году программу RQFII (Renminbi Qualified Foreign Institutional Investor), Народный банк Китая продолжает создавать клиринговые банки для интернационализации операций в юанях. Имея в портфеле соглашения о свопах в национальных валютах с 28 центральными банками, среди которых ЦБ Германии, Англии, Австралии, Бразилии, России, и подписав в конце мая очередное соглашение с ЦБ Чили, Китай довел объем RQFII до 920 млрд юаней.

Так что же даст Китаю признание его валюты в числе резервных, какие риски и возможности для самого Китая и мировых рынков возникают в этой связи?

Для самого Китая это, прежде всего, окончательное признание глобального статуса страны и ее растущей роли. Геополитически это реальная заявка на многополярный мир и реформа мировой валютно-финансовой системы, где четко прочитывается устранение гегемонии доллара. В этом же контексте можно рассмотреть интерес Китая к альтернативному ценообразованию ключевых сырьевых товаров в мировой торговле.

Это возможность дальнейшей экспансии - интернационализация потоков в сочетании со статусом резервной валюты снизит стоимость заимствования для китайских компаний, в то время как конвертируемость счета текущих операций вполне себе согласуются с долгосрочными потребностями страны в финансировании. Конвертируемость валюты повысит доверие и ускорит развитие внутреннего рынка капитала, расширит возможности туристического бизнеса. С другой стороны, интернационализация счета текущих операций повысит волатильность курса и внутреннего рынка. Однако признание юаня в качестве резервной валюты лежит не только в области амбиций Китая. Это может оказаться крайне полезным для остальных стран и рынков, так как многополярная международная валютная система априори является более устойчивой. Появление на авансцене мощного игрока, обладающего всеми формальными основаниями (в виде решения МВФ), диверсификация валютных резервов центральными банками за счет активов, номинированных в юанях, позволило бы сохранить относительную стабильность на фоне корректировки монетарной политики ФРС. Например, с момента появления евро его вес в валютных резервах центральных банков мира постепенно увеличивался, достигнув, по данным МВФ, максимума в 28% в 2009 году на фоне кризиса доллара, сохраняя за собой и по сей день статус второй по популярности расчетной валюты в мире.

Для различных категорий инвесторов включение юаня в число резервных валют, помимо изменения направления потоков капитала, это будет означать расширение спроса на акции китайских компаний, а также облигации, ставки в которых будут снижаться ускоренными темпами. Можно с уверенностью сказать, что государственные ценные бумаги, номинированные в юанях, ранее не включавшиеся в состав широко отслеживаемых инвесторами индексов по долговым рынкам, ввиду мер валютного контроля в Китае теперь туда войдут, возможно, даже сразу с большим весом. И очевидно, перераспределение весов в данных индексах произойдет за счет облигаций стран Азиатского региона, Восточной Европы и, возможно, России.

Александр Овчинников , начальник аналитического департамента агентства РусРейтинг