Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Экономика РФ, при сохранении нынешних тенденций на нефтяном рынке и отсутствии структурных реформ, является бесперспективной. К такому выводу пришли эксперты РАНХиГС и Института Гайдара в ноябрьском «Мониторинге социально-экономической ситуации в России».

«Нервное состояние глобального рынка нефти оказалось в противофазе с состоянием мировой экономики в целом, оставляющим благоприятное впечатление за счет позитивных показателей в США, Европе и даже Японии. Не совсем так обстоят дела в нефтезависимых экономиках, оказавшихся в зоне лихорадочной смены настроений», — отмечается в докладе.

По мнению авторов, «рынок едва успевал переварить драматические новости», начало которым положил Иракский Курдистан «с возможной потерей им экспортного канала через Турцию, и как последствие — реальная утрата контроля над большей частью добычи». «Но если этот ряд дестабилизирующих рынок событий формирует, скорее, повышательный ценовой вектор, то одновременная публикация свежих прогнозов МЭА и ОПЕК о стремительном росте сланцевой добычи в США в предстоящие 5−7 лет окончательно путает карты», — утверждают аналитики.

«Для российской экономики эта ситуация лишь повышает актуальность вывода о бесперспективности существующей энергосырьевой модели и беспочвенности ожиданий роста, который она якобы способна принести при благоприятном изменении конъюнктуры», — резюмируют эксперты.

По их мнению, наблюдаемый в 2017 году рост ВВП является лишь коррекционным и восстановительным, а не системным.

«Не дают оснований для оптимизма и оценки циклических факторов производства. Потребление домохозяйств по-прежнему остается на низком уровне, розничный товарооборот за три квартала вырос на 0,5%, потребление платных услуг — на 0,2%», — говорится в докладе. В нем отмечается, что отрасли, которые формируют две трети ВВП России, остаются на неизменном уровне.

Рост экономики РФ, считают аналитики, сейчас может быть достигнут только за счет пополнения товарно-материальных запасов, натурального потребления внутри домохозяйств и приезжих потребителей — туристов и иммигрантов. Эксперты уверены, что далее этих факторов будет недостаточно. «Перечисленные факторы будут исчерпаны в текущем году и никак не могут обеспечить рост в 2018 году», — отмечается в документе.

Заметим: эти заключения прямо противоречат прогнозу Российской академии наук (РАН), согласно которому отечественную экономку ожидает рекордный рост. По мнению экспертов РАН, рост ВВП в 2017—2035 годах составит в среднем на 3,7% в год, а в 2021—2025 годах будет увеличиваться на 5% ежегодно.

Что стоит за выводами РАНХиГС и Института Гайдара, как в реальности выглядят перспективы российской экономики?

— То, что экономику РФ губит зависимость от экспорта нефти и газа, сегодня понимает любая домохозяйка, — отмечает председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО (У) Валентин Катасонов . — Чтобы повторить эту банальную истину, экспертам РАНХиГС и Института Гайдара не нужно было так долго и сложно ее объяснять.

Удивляет в докладе, что экономику РФ авторы привязывают к каким-то ожиданиям рынка, превращая экономику едва ли не в психологию, и к политическим событиям на Ближнем Востоке. На мой же взгляд, если российская экономика будет зависеть от любого чиха в любой точке земного шара, нас точно ничего хорошего не ждет.

Плохо и другое: авторы не дают никаких конкретных рекомендаций, какие меры следует предпринять для исправления ситуации. С другой стороны, поскольку и РАНХиГС, и Институт Гайдара представляют либеральное направление в экономике, они вряд ли способны предложить шаги, которые способны переломить нынешнюю тенденцию к стагнации.

Я не исключаю, что такой прогноз сделан с политическими целями: обострить ситуацию накануне президентских выборов в марте 2018 года. Подготовка к ним уже началась, и в ее рамках, возможно, экономисты выполняют политический заказ оппонентов президента РФ Владимира Путина .

«СП»: — Что можно было бы предложить для вывода экономики из стагнации?

— Идей несколько. Например, реиндустриализация экономики, или введение контроля над трансграничным движением капитала, или изменение модели денежной эмиссии. Но в докладе РАНХиГС и Института Гайдара ничего подобного нет, поскольку, повторюсь, обе структуры являются проводниками экономического мейнстрима — либерализации и глобализации.

«СП»: — В докладе делается акцент на то, что экономика РФ не имеет перспектив при отсутствии структурных реформ. Какие конкретно реформы имеются в виду?

— Речь идет, я считаю, о снятии последних ограничений в валютных операциях и завершении приватизации в России. Каких-то глобальных задач просто нет, поскольку гайдаровские реформы, с моей точки зрения, реализованы в России на все 100%.

Чего еще ждут либералы от России — для меня загадка. Уже и сегодня можно сказать, что все двери в стране открыты настежь, а все имущество продано и вынесено. По сути, все пункты Вашингтонского консенсуса выполнены, и ничего хорошего нас действительно не ждет.

«СП»: — Если в экономике РФ ничего не будет меняться, что нас ждет в ближайшую трехлетку?

— Выражаясь птичьим языком правительственных экспертов — отрицательный рост экономики. На деле, он уже сегодня является отрицательным.

Да, премьер Дмитрий Медведев заявил на сессии Делового и инвестиционного саммита АСЕАН-2017, что правительство РФ рассчитывает на рост ВВП по итогам текущего года более 2%. Но эта цифра, на мой взгляд, не соответствует действительности, поскольку занижены показатели как реальной инфляции, и так дефлятора ВВП (ценовой индекс, созданный для измерения общего уровня цен на товары и услуги за определенный период в экономике).

Есть еще важный момент для экономического прогноза. Через два года, возможно, в России изменится вся бюджетная система. Сейчас дефицит бюджета покрывается за счет средств из суверенных фондов, но уже к 2020 году, по моим оценкам, «подушка безопасности» может быть полностью израсходована.

А дальше для покрытия дефицита либо будет включен печатный станок, либо федеральный бюджет начнет брать кредиты у банков, как поступают сейчас многие регионы. В этом случае бюджет РФ будет формироваться за счет кредитов, а в расходной части появится графа «на обслуживание госдолга». Причем, доля таких расходов может быстро расти.

Напомню, в такой ситуации находятся США, где затраты на обслуживание госдолга сейчас составляют 7−8% расходов бюджета. Но в Штатах процентная ставка по долговым бумагам мизерная, а если она поднимется хотя бы до 5% годовых, расходы на обслуживание госдолга составят уже треть бюджета США.

У нас — всего через два-три года — может сложиться именно такая ситуация.

«СП»: — Что будет с Россией в этом случае?

— С точки зрения политических последствий, сценарии могут быть самыми радикальными. Вплоть до повторения событий 1917 года.

Последние несколько лет стали для России и ее граждан тяжелым испытанием. Падение цен на нефть, международные санкции и разрыв экономических связей с развитыми странами Запада сильно ударили по экспортно-ориентированной экономике нашей страны.

Большинство ранее налаженных коммерческих связей в один момент были разорваны, а новые так и не получилось создать в силу целого ряда причин.

Только совсем недавно российская экономика начала входить в зону стабильности, а по некоторым ее секторам показалась положительная динамика.

Однако, согласно прогнозам целого ряда авторитетных экспертов, новый виток кризиса следует ожидать уже в 2019 году. Спровоцировать его может низкая цена на энергоносители, от продажи которых зависит наполнение бюджета, и расширение санкций, из-за чего отечественный бизнес потеряет позиции на мировых рынках.

Что ждать россиянам в 2019 году

Для граждан Российской Федерации грядущий 2019 год обещает стать абсолютно непредсказуемым. Во-первых, это будет период окончания выборов и правительству не придется угождать своему электорату, поддерживая цены и замораживая сборы.

Это означает, что в коммунальные платежи возрастут, а инфляция снизит реальные доходы граждан. Во-вторых, дефицит денежных средств в бюджете может спровоцировать остановку множества социальных и инфраструктурных проектов, что обязательно повлечет за собой увеличение безработицы.

Кроме того, на законодательном уровне правительство может урезать некоторые выплаты, а также отменит льготы и субсидии незащищенным слоям населения.

Что говорит правительство

По словам представителей Министерства экономического развития, кардинальных изменений в положительную сторону гражданам нашей страны в 2019 году ожидать не стоит. Чиновники утверждают, что экономика находится в стагнации и развитие будет, но очень медленное.

Бюджетники и пенсионеры, скорее всего, существенных добавок к своим выплатам не получат. На кардинальные рассчитывать не стоит — максимум чего можно ожидать, это компенсация инфляционных потерь, которые, по прогнозам, должны составить около 5%.

С другой стороны, руководители страны говорят о положительной динамике мировых рынков энергоносителей, надеясь что «черное золото» в грядущем году отыграет позиции, утраченные за период кризиса.

Кроме того, согласно последним отчетам, организации по всей стране сумели накопить достаточно средств для инвестирования, что, безусловно, послужит мультипликатором развития всех отраслей.

Единственным непонятным пунктом в правительственной стратегии развития страны остается замораживание заработных плат, что, по мнению власть имущих, должно простимулировать развитие экономики.

Руководствуясь своей непонятной для других логикой, они пытаются сделать население богаче, отнимая доходы. Хотя в нашей стране люди к столь эксцентричным решениям властей уже привыкли.

Прогнозы экспертов на 2019 год

Такого мнения придерживаются и эксперты из Еврокомиссии. Они утверждают, что в ближайшее время экономика нашей страны будет восстанавливаться после тяжелого удара, и вряд ли в скором будущем покажет форсированные темпы роста.

Отечественные же эксперты в своих оценках более оптимистичны. Они утверждают, что хотя в 2019 году еще будут слышны отголоски недавнего кризиса, тем не менее, государство имеет все шансы полностью восстановиться и перейти к уверенному развитию.

Кроме того, санкцонная политика последних лет со стороны западных партнеров, позволит отечественному бизнесу беспрепятственно освоить слаборазвитые сферы хозяйствования.

Откуда ждать спасения

Сегодня Россия находится в достаточно сложной ситуации.

С одной стороны, сильно снизилась инвестиционная привлекательность страны для иностранных инвесторов, а с другой – государство уже не в состоянии продолжать финансирование масштабных проектов по причине истощения резервных фондов и отсутствия новых поступлений денежных средств от продажи энергоносителей.

Эта обстановка приводит к застою во всех сферах хозяйствования. Правительство пытается решить проблемы за счет частного внутреннего капитала, стимулируя предпринимателей инвестировать собственные средства в свободные, или малоразвитые ниши, но судя по последним данным, особого успеха это не приносит.

Надежным партнером, готовым откликнуться на выгодные предложения, по-прежнему остается Китай. К сожалению, деньги оттуда поступают только в добывающую отрасль или в ту сферу, где гарантирована прибыль. Хотя в последнее время инвестиции из «Поднебесной» все чаще вливаются и в другие направления.

Эксперты выход из сложившейся ситуации видят в либерализации законодательства и создании зон свободной торговли. Они предлагают перенять опыт развитых стран, организовав налоговый «рай» в депрессивных регионах. Такой шаг поможет не только найти рабочие места для населения, но и полностью раскроет потенциал нашей страны.

Когда отступит затянувшийся кризис

Очевидно, что мнимая стабильность, популяризируемая в нашей стране, на самом деле оказывается стагнацией. Государство живет исключительно за счет продажи ресурсов и полностью зависит от их цен в мировых котировках.

Большая часть производимой продукции не способна конкурировать на глобальном уровне и стране приходится защищать пошлинами собственного производителя. Для устранения стагнации необходимы смелые решения и кардинальные изменения, как в экономическом, так и политическом сегменте.

Если же улучшений не случится, то Россия рискует при всех своих природных богатствах так и остаться сырьевым придатком сильных мира сего. Однако, будем рассчитывать на положительные тенденции в экономике РФ и хорошие .

Видео-новость

Статья написана специально для сайта “2019 год Свиньи”: https://сайт/

Непростая ситуация в экономике России тяжелым бременем ложится на плечи россиян. Закрываются заводы, останавливаются производства, увольняются работники некоторых предприятий, растет инфляция, снижается покупательная способность – вот неполный список того, что видит каждый гражданин нашей страны. Если ли выход из создавшегося положения и когда наступит улучшение, интересует всех без исключения.

Кризис в России

С 2014 по 2017 год экономика России изменилась до неузнаваемости. Еще три года назад наша страна вполне благополучно выглядела на фоне других государств. При цене основного экспортного товара страны – нефти в 100 долларов, средняя зарплата в российской экономике, по данным статистики, составляла тысячу долларов. Сейчас при стоимости нефти 45долларов за баррель заработок наших граждан упал более чем в два раза. В настоящее время средний россиянин может заработать не больше 400 долларов.

Если в ближайшие годы стоимость нефти не станет подниматься, экономика России и дальше будет продолжать падать. Причиной этого является недальновидная политика руководства страны в предшествующее десятилетие. Правительство не сделало ничего для перехода отечественной экономики на новые рельсы. Не была уменьшена зависимость страны от экспорта энергоносителей. К чему это может привести в дальнейшем, видно из нынешней ситуации в Венесуэле, которая также жила исключительно за счет экспорта нефти.

К чисто экономическим проблемам добавились и социальные издержки. В настоящее время государство уже не в состоянии держать высокую планку социальных обязательств. Резервный фонд тает на глазах. Если так будет продолжаться и дальше станет остро вопрос выплат пенсий и других социальных выплат.

Сейчас уже стало очевидным, что увеличение территории не принесло ожидаемых дивидендов. Поднятие депрессивного Крыма требует все новых ассигнований из государственного бюджета. Обеспечение крымчан водой, электроэнергией, газом потребует свежих вливаний в новый субъект РФ. Чего стоит одно строительство Керченского моста. Все это будет усиливать напряжение в российском обществе. Олицетворением возрастающего недовольства российских граждан политикой государство являются протесты дальнобойщиков всей страны.

«Жирные двухтысячные» были потрачены на строительство необоснованного бюрократического аппарата, который погряз в коррупции. Подтверждением этого является фильм о недвижимости Д. Медведева, который уже вызвал волну протестов страны. Если власть и дальше будет бездействовать, это может привести к социальному взрыву во многих регионах России.

Этим может воспользоваться Запад и накануне выборов 2018 года в России еще больше обвалить котировки нефти. Это может привести к полному краху России и разделу ее на удельные княжества, которыми можно будет легко управлять, как американцам, так и европейцам.

Экономический прогноз Кудрина

Большая часть аналитиков считают, что прогноз бывшего министра финансов РФ самый стоящий и заслуживает внимание. По их мнению, этот экономист, который возглавлял финансовое ведомство на протяжении одиннадцати лет, лучше всего разбирается в экономической ситуации в стране. Благодаря ему была уплачена большая часть внешнего долга России и собрана значительная сумма денег в государственный стабилизационный фонд.

Он считает, что пик кризиса в России припал на 2015 год, и теперь страна стала медленно, но уверенно выходить из кризиса. Расслабляться и бездействовать пока рано. Для окончательного выхода из кризиса нужны решительные действия по усовершенствованию государственного управления. В настоящее время эта система не отвечает вызовам времени и является несовершенной. Также нужно установить доверительные отношения между властью, бизнесом и народом. Экономист также полагает, что необходимо отважиться на непопулярный шаг и увеличить пенсионный возраст.

Прогноз других отечественных специалистов

Мнения экспертов нашей страны отличается друг от друга. Об этом свидетельствует данная таблица:

Мнения независимых экспертов

Зарубежные аналитики также имеют разные точки зрение на экономическую ситуацию в России в 2018 году:

• Специалисты Международного валютного фонда считают, что 2017 год станет для России началом выхода из рецессии. В конце 2017 года можно рассчитывать на постепенный подъем экономики на 1,3 %. В следующем году будет наблюдаться стабильный рост в районе 1,5%.
• Агенство Fitch прогнозирует снижение добычи нефти в России из-за падения цен на этот вид топлива. Санкции со стороны Евросоюза не только не снимутся, но и усилятся. Россия будет оставаться в тяжелом экономическом состоянии, как минимум до 2020 года.
• Прогнозу Еврокомиссии можно доверять, так как она точно спрогнозировала падение ВВП России в 2015 году в размере 3,7%. Аналитики этой организации считают, что рост экономики России начнется в 2017 году. В 2018 году можно надеяться на уверенный рост в 1%. В то же время уровень инфляции в стране будет составлять 6%.
• Финансист Д. Сорос уверяет, что ресурс экономики России заканчивается, что заставит власти страны уменьшить ассигнования из бюджета. Выполнение «договора» между правительством В. Путина и обществом о поддержании финансовой стабильности и благополучия нации в 2018 году будет под вопросом. Страна может столкнуться с тяжелейшим кризисом, последствия которого непредсказуемы.

О том, насколько оправданны эти прогнозы, рассказал «АиФ» экономист, глава Союза предпринимателей и арендаторов России Андрей Бунич.

«Кредитный пузырь»

В мировой экономике с 2009 года накопилось очень много негативных тенденций. Дело в том, что во время ликвидации последствий того кризиса были подавлены рыночные механизмы. Не произошло очищения от тех предприятий, которые спровоцировали обвал. После банкротства американ-ского инвестбанка Lehman Brothers финансовые власти ведущих мировых дер-жав почему-то решили, что банкротиться больше вообще никто не должен.

Спасли даже ипотечные агентства Fannie Mae и Freddie Mac, зачастую раздававшие кредиты «без отдачи», что стало спусковым крючком финансового коллапса. В США и других крупнейших странах в конце 2008-го были приняты новые правила об изменении порядка оценки активов и рисков банками, утверждённые Базельским комитетом по банковскому надзору (куда входят представители центробанков ведущих стран мира, в т. ч. и России. - Ред.). В результате этого стало совершенно непонятно, как оценивать активы финансовых учреждений и их заёмщиков.

А потом мировые центробанки (Европейский ЦБ, ФРС США, Банк Англии, Банк Японии) начали соревнование, кто раздаст больше денег. Это превратило мировую экономику в нечто совершенно невероятное - в ней вращается государственных ценных бумаг только с отрицательной доходностью (!) на 13 трлн долларов.

Большое количество государственных, а теперь уже и частных банков официально перешли к отрицательным ставкам - в Швейцарии, Швеции, Японии и так далее. Возникла уникальная ситуация, когда не банк платит за пользование день-гами, а банку платят за это. На рынке распространяются облигации провальных проектов стран, которые находятся в тяжёлом кризисе, облигации с очень маленькой или отрицательной процентной ставкой (то есть приобретатель этих облигаций постоянно платит их эмитентам!).

И выходит, что те, кто обанкротился, могут спокойно занимать дальше столько, сколько им нужно. Целые страны занимают в Европе на сверхвыгодных условиях - Италия, Испания, Греция... Причём почти на тех же условиях, что и доноры экономики! Вдобавок работает сразу множество эмиссионных центров мировых валют - как в СССР в период его распада.

Политические элиты Запада испугались проблем и решили больше кризисов не допускать. Но «не допускать» - это значит «не допускать при них». То есть проблемы просто передают следующим поколениям. Они так и рассуждают, в том числе и публично, - мол, надо потянуть время, а там или нас не будет, или само рассосётся. Но не рассасывается.

А вредная идея «застраховать всех» ведёт к тому, что застрахованные всё больше распоясываются. Сейчас все знают, что они застрахованы, даже средний западный банк знает, что не допустят его банкротства, - чтобы не вступил в действие «принцип домино». Поэтому всем и раздают деньги.

Это, безусловно, противоречит самому духу капитализма и подрывает понятие денег как дефицитного ресурса. Если деньги становятся слишком доступными, то это убивает мотивацию субъектов экономики, предприятий, предпринимателей и работников.

Где «рванёт»?

Конечно, такая система долго существовать не сможет. Думаю, что избрание Дональда Трампа на пост президента США - знак того, что «замазыванием дыр» дальше не обойдётся. Главный мировой потребитель, Америка, больше не может увеличивать долги такими же темпами. Джордж Буш-младший за два срока в два раза увеличил госдолг США, Барак Обама за два срока также удвоил госдолг. Эта прогрессия должна уже из геометрической хотя бы превратиться в арифметическую.

Для переформатирования мировой экономики и появился эксцентричный миллиардер Трамп. Но ломать систему он, разумеется, будет в интересах США. В своё время могильщиком мировой Бреттон-Вудской валютной системы (жёстко привязывавшей курс доллара к золоту. - Ред.) был тоже американский президент Ричард Никсон. После этого Никсона отправили в отставку. Трамп - идеальный кандидат на роль «плохого парня», из-за которого все понесут убытки, а в итоге активы перераспределятся в пользу тех, кто задумал эту партию.

Тряхнуть может в любой момент, несмотря на благостные рассуждения аналитиков. И чем благостнее прогнозы, тем опаснее ситуация. Триггером может стать всё - даже неожиданные технологические вызовы, изменения энергетического баланса...

Точно сказать, где именно начнётся обвал, сегодня нельзя, потому что «финансовых пузырей» слишком много. Развивается только экономика стран, которые были ниже нуля, типа Эфиопии, но понятно, что многого от этого мировая экономика не получит.

Кризис, скорее всего, нач-нётся с каких-то действий США по изменению торговых отношений, попытки Трампа переориентировать финансовые потоки. Возможно, первым лопнет какой-нибудь крупный европейский банк. Тогда упадут цены на энергоресурсы, прежде всего на нефть, потому что они напрямую зависят от спроса в экономике.

Что будет в России?

Россия ничем не защищена от волн мирового кризиса. Но для нас заметнее будут европейские проблемы, а обвал Китая - меньше. Европа для нас - это две трети торгового оборота (если брать живые деньги) и технологии.

Золотовалютные резервы Банка России сегодня велики, и их на некоторое время хватит. Но нам будет сложно вырулить, особенно если кризис будет долгим, полгода-год. Потому что мы всё-таки маленькая экономика (по доле в мировом производстве), слишком привязанная к цене углеводородов. ЦБ может не выдержать бесконечных вливаний, и тогда неизбежны падение рубля, взлёт цен на все потребительские товары...

Центробанк должен обеспечить стабильность рубля, создать условия, чтобы люди могли работать, создавать и развивать бизнес. Нужно, чтобы спекулятивные операции не были выгоднее инвестирования в реальный сектор. Если политика ЦБ неверна, как сейчас, то спекулянтами становятся все, в том числе и те, кто работает в реальном секторе, чтобы просто сохранить свои средства. Предпринимателям нужно дать доступ к финансированию.

Кстати, финансировать сельхозпроизводителей и промышленников могут не только банки, но и небольшие кредитные компании, как, например, в той же Америке или Китае. Надо самим играть на опережение, и законы должны стимулировать деловую активность - чтобы открывались кафе, авторемонт-ные мастерские, организовывались сельскохозяйственные кооперативы, развивались потребительская кооперация, пром-кооперация.

Страна должна иметь ЦБ, который проводит активную кредитно-денежную политику. Для этого необходим другой закон о Центробанке. Кроме того, сегодня уже созданы условия для кардинальной перестройки финансовой системы на основе новых технологий.

Forbes: В последние месяцы руководство страны уверяет, что глубокого экономического кризиса в экономике нет, экономика приспосабливается. Как бы вы оценили глубину этого кризиса?

Петр Авен: Надо понимать, что есть две разные волны, накатившие одновременно. Одна из них циклическая, связанная с падением цен на нефть, которые всегда сильно влияли на нашу экономическую жизнь. Другая связана с внутренними, структурными проблемами.

Кризисы, например, в 1990-е и в 2009 году были иными - мы переживали быстрое падение и быстрый отскок. Однако уже сейчас понятно, что в этом году снова будет падение и такая ситуация не имела аналогов в нашей экономической истории фактически с конца 1980-х.

Дмитрий Ананьев: Есть еще геополитическая напряженность и режим санкций, которые усугубляют структурные проблемы нашей экономики. При этом отсутствие длинных денег фактически ставит нас в безвыходное положение.

Олег Вьюгин: Я бы сослался на тех же представителей власти, которые отмечают: старая модель развития себя исчерпала, а новой нет. Это и есть глубокий кризис.

Что сейчас вызывает у вас наибольшую тревогу в связи с состоянием российской экономики?

Ананьев: То, что мы идем иранским путем «закукливания» экономики. Это долгосрочное снижение темпов роста, слабость внутренних институтов, закрытие доступа к длинным деньгам, невозможность втянуться в мировой технологический процесс. Хотя отдельные группы могут получить технологические решения из-за рубежа, но в целом страна, ее развитие замедляется, и это очень неприятно.

Однако нельзя сказать, что нас тормозит только режим санкций, многие проблемы в экономике мы создали сами. У нас не работают качественным образом государственные институты - судебная, правоохранительная системы.

Вьюгин: У нас нет политической воли к проведению структурных реформ, а без них нам не удастся запустить заметный экономический рост ни в государственном секторе, ни в частном. Мы вроде бы стали серьезно развивать государственный сектор: были сделаны большие вложения в экономику. Но получилось, что государственные компании не могут развиваться, потому что им нужны значительные ресурсы, а их нет из-за санкций и низких нефтяных цен. В длительной перспективе обеспечить устойчивый рост мог бы частный сектор, но, как показывают исследования нобелевских лауреатов по экономике, для этого частная собственность должна быть хорошо защищена. Власти делают какие-то попытки помочь бизнесу, снизить административное давление и сократить проверки контролирующих органов. Но… это такие локальные решения.

Ананьев: Тюнинг.

Вьюгин : Тюнинг, да.

Авен: Действительно, такой внешний фактор, как санкции, оказывает на экономику не очень большое влияние - мы теряем на них от 1% до 1,5% ВВП в год, что не критично. А вот нерешенные структурные проблемы для долгосрочного развития и роста имеют фундаментальное значение. Одна из главных проблем - низкая доля инвестиций на уровне 20% ВВП, что очень немного для такой страны, как Россия. У нас низкая безработица, и это хорошо с социальной точки зрения, но с другой стороны, она демонстрирует, что инвестиционных ресурсов просто нет.

На это накладываются геополитическая обстановка, которая препятствует притоку в страну длинных денег, и обвал нефтяных цен. Получается такая большая западня.

Снижение цен на нефть - это циклическое явление или «черный лебедь», знаменующий наступление новой реальности?

Вьюгин: На графиках четко видно, что это 15-летний цикл, когда вслед за падением следует рост. По идее, объем инвестиций в нефтяной сектор должен сильно упасть, что вызовет дефицит сырья и будет толкать цены вверх. Однако ситуация может развиваться и по другому сценарию, ведь цены на нефть рухнули, потому что на рынке появилось дополнительно 10 млн баррелей в день сланцевой нефти. Из-за этого прежний нефтяной картель развалился.

Авен: Движение нефтяных цен нельзя предвидеть, и, возможно, мы еще переживем несколько новых периодов роста. Однако технологический прогресс и добыча сланцевой нефти - это фундаментальные явления, которые создают новую реальность. Нефть, вероятно, перестанет быть черным золотом и станет нормальным товаром, цена на который определяется по себестоимости. В истории человечества уже были особые товары с высокой рентной составляющей: например, пушнина в России, каучук в Бразилии - все это исчезло. И большой кусок ВВП в странах с ориентированной на нефть экономикой рано или поздно тоже сойдет на нет. Но в ближайшие годы главным движущим фактором в цене на нефть будет оставаться геополитическая нестабильность.

Насколько обоснованны аналогии с периодом позднего СССР, экономика которого не смогла оправиться после падения сырьевых цен?

Авен: Сейчас другая история: во-первых, у нас очень низкий государственный долг - 17% ВВП и относительно невысокий корпоративный долг - 70% ВВП. Во-вторых, почти половина экономики находится в частных руках, что делает ее более гибкой, адаптивной. Тем не менее тогда тоже были затухающие темпы роста, а потом спад в течение нескольких лет на фоне потребности в фундаментальных изменениях. Так что сейчас, после длительного спада и стагнации, такая аналогия нам угрожает достаточно ясно.

Вьюгин: У нас в публичных финансах заложена бомба: как минимум 3 трлн рублей - это ничем не обеспеченные обязательства, и Минфин это признает. Это бюджетные расходы на поддержку населения, госкомпаний, военно-промышленный комплекс, обеспечение правоохранительной деятельности и так далее. Добавьте сюда еще региональный долг, который в ближайшее время достигнет 2,4 трлн рублей. Еще есть проблема капитализации банков, на несколько триллионов. Как за это платить, непонятно - это очень большой разрыв, который, в общем, не покрывается ничем, кроме как печатанием денег.

Ананьев: Все больше интересантов появляется в слабом рубле.

Вы не верите в снижение инфляции до 4% в 2017 году, как это прогнозирует Центральный банк?

Авен: Слишком низкая.

Ананьев: Невозможная.

Вьюгин: Это инфляция совершенно благополучной экономики.

Авен: Еще недавно я ожидал, что стоимость денег будет снижаться. Но начало года опровергло все прогнозы: произошел очередной девальвационный скачок, и сейчас не вполне ясно, что будет происходить со стоимостью денег до конца года. Впрочем, в новые панические прогнозы валютного курса я не верю.

Возможно, смягчение монетарной политики будет способствовать экономическому росту?

Авен: Это абсолютная глупость. У нас жесткая бюджетная политика, что хорошо, а вот монетарная политика и так достаточно мягкая. Центральный банк очень мудро поступил: отпустил курс и сделал возможным снижение ставок, по которым предоставляет ликвидность, поэтому финансовая система не страдает от ее недостатка. Дополнительное накачивание экономики ликвидностью в отсутствие частного спроса на инвестиции вызовет только одно - инфляцию и еще больше обвалит валютный курс.

На деле именно инфляция является главным тормозом экономического роста. Это очень опасный миф, что у нас высокие ставки, так как у нас не хватает денег в экономике и жесткая политика ЦБ. Но реальные ставки по корпоративным кредитам невысокие, порядка 16%. Инфляция и неопределенность будущего более опасны для бизнеса, чем высокая ставка.

Сторонники слабого рубля предлагают закачивать деньги в экономику через целевые программы, чтобы они не оказались на валютном рынке и не были выведены за рубеж…

Вьюгин: Ну, это даже не наивность, это…

Авен: Умение государства управлять деньгами и специальными проектами можно наблюдать на примере такого убыточного института развития, как Внешэкономбанк, его опыт последних лет не был очень успешным.

Ананьев: Нестрашно, если деньги просто переведут в доллары - они сформируют резервы компаний за рубежом и в конце концов вернутся. Реальная проблема, которая мешает эффективно использовать эти ресурсы, - качество управления. Цена потери для управляющего госкомпанией другая, чем в бизнесе. В госсекторе можно позволить себе показывать значительные убытки и репутационные потери, и в нашей стране это никого не удивит.

Cобственные риски воспринимаются гораздо ближе. Я в феврале стал председателем правления Промсвязьбанка и совершенно четко понимаю, какая у меня большая персональная ответственность перед партнерами, клиентами и семьей. Здесь за спиной государства не укроешься.

Представители ЦБ говорили в парламенте, что неплохо бы стимулировать банки в добровольно-принудительном порядке кредитовать приоритетные отрасли. Вы готовы к такой мобилизации финансов?

Вьюгин: Только в обмен на помощь. Частные акционеры не должны брать на себя риск, который им не нравится.

Альфа-банк и Промсвязьбанк участвуют в госпрограмме поддержки импортозамещения. Это выгодно? Смогут ли российские производители с вашей помощью извлечь выгоды из слабого рубля?

Авен: Это выгодная программа, потому что государство дает гарантию в размере 70% кредита, что существенно снижает наш риск. Но, что касается импортозамещения, не все так просто, к сожалению. У нас две трети предприятий работают с импортными комплектующими, поэтому логика «дешевый рубль - больше экспорта» не работает. В этом плане мы, кстати, сильно отличаемся от Китая, где зависимость внутреннего производства от импорта гораздо меньше, чем у нас. Получается более сложная история: в импортозамещении без инвестиций не обойтись, а для этого опять же нужны структурные реформы.

Ананьев: Казалось бы, абсолютно беспроигрышный вариант - сельское хозяйство, но и там оборудование в основном импортное. Слабый рубль сам по себе не позволяет в полной мере раскрутить производственную машину, выдавать на-гора дополнительные объемы продукции и выращивать конкурентные производства. Это новое явление, и поэтому этот кризис не похож на предыдущие.

«Мы ведем серую обыденную жизнь банкиров»

Сколько денег потребуется банкам на докапитализацию, чтобы абсорбировать убытки и переварить плохие долги?

Авен: Оптимистичная оценка потребности банков в дополнительном капитале - 5 трлн рублей. Если быстро вскрыть проблемы банков и дать всем денег, как в Израиле в 1986 году, это заметно усилит инфляцию. А если долго не решать проблемы, экономика получит множество фактически не работающих зомби-банков, что тоже плохо. Перед Центральным банком стоит трудная задача, как расшивать эту историю: ему предстоит сокращать число нежизнеспособных банков, кому-то давая капитал, кому-то нет. Но для Альфа-банка не стоит вопрос выживания - в прошлом году мы заработали четверть прибыли всей банковской системы страны.

Как долго может продлиться период расшивки плохих долгов?

Вьюгин: Центральный банк попал в достаточно сложную ситуацию. Два года назад он начал процесс расчистки от недобросовестных и финансово неустойчивых участников рынка. И тогда никто не предполагал, с какими сложностями столкнется банковская система из-за новых экономических условий. Теперь живых денег на ее поддержку уже нет. Поэтому недавно Центральный банк даже пошел на снижение норматива достаточности капитала с 10% до 8%. Я предлагал это на совещании у президента еще полгода назад.

Думаю, сейчас уже нет другого пути докапитализировать банки, кроме как напечатать деньги. Понятно, что в больших объемах это делать просто опасно, иначе инфляция ускорится и может повлиять на управляемость макроэкономической ситуацией. Скорее всего, Центральный банк пойдет по пути умеренных, дозированных вливаний. Попытается привлечь к докапитализации банков частных инвесторов на условиях софинансирования. Возможно, в каких-то случаях Центральный банк будет больше давить на акционеров, требуя от них поддержать свои банки. Все это растянется на длительное время, не менее пяти лет.

Практически все владельцы банков сейчас вынужденные инвесторы. Вы не чувствуете себя такими «усталыми собственниками»?

Вьюгин: Собственник становится усталым, когда заканчиваются ресурсы и нет драйва. Но это не значит, что просто бросить дело - правильный выбор.

Ананьев: Драйв, свобода и радость творчества сейчас в экономике не присутствуют. Мы с вами ведем серую, обыденную жизнь банкиров, которые разбираются с непрофильными активами вместо того, чтобы заниматься кредитованием, развитием отраслей. Банкиры в большей степени заняты реструктурированием своих портфелей и приведением бизнеса в соответствие с новыми требованиями, которые диктует регулятор. Параллельно идет чистка банковского сектора. В общем, заняты очень сложными, зачастую нерадостными процессами. И попытки сжать бизнес по этим причинам есть на самом деле.

Авен: Не думайте, что проблема «усталых собственников» есть только в России: на Западе быть банкиром очень тяжело. Когда встречаюсь с западными коллегами, слышу жалобы на давление регулятора значительно более интенсивные, чем здесь. Председатели советов директоров в крупнейших банках жалуются, что 60–80% времени у них уходит на регуляторные проблемы, что очень скучно, тяжело, противно и неинтересно. Вот у нас банк в Голландии - скажу честно, это головная боль, значительно более тяжелая, чем в России.

Ананьев: Знаете, у нас филиал на Кипре, и мы тоже чувствуем к себе повышенное внимание. Нас изучают особенно тщательно и щепетильно уже потому, что мы представители российской банковской системы.

Авен: Жаловаться на наш Центральный банк в этом смысле просто аморально. У нас значительно более мягкие отношения и дружелюбное, рабочее общение.

Если за что-то и критиковать Центральный банк, то за надзор, но это не проблема нынешнего руководства. Начинать расчистку надо было еще 10 лет назад, тогда был благоприятный момент, и было не так все запущенно. Но это ужасная история: первым, кто пытался поставить заслон недобросовестным банкирам, был первый зампред Андрей Козлов, который был убит, и его убийство напугало ЦБ. Сейчас ситуация изменилась, но Центральный банк пока не в полной мере успел перестроиться. Недавнее крушение таких крупных банков, как Внешпромбанк и Интеркоммерц, - это очевидные следствия недостатка надзора.

В начале кампании по очищению банковского сектора предполагалось, что крупнейшие банки выиграют. Вы почувствовали положительный эффект этой зачистки?

Авен: Любая катастрофа частного банка, особенно известного частного банка, того же Внешпромбанка, для нас не хорошая новость, а плохая. Да, к нам приходят новые клиенты из таких банков, но сама ситуация в целом неблагополучная, так как подрывает доверие к частным банкам. Некоторые клиенты принимают решение работать только с государственными банками, которые и так по факту находятся в привилегированном положении.

Ананьев: В случае краха банка физические лица получают компенсацию по вкладам в пределах страховой суммы. Но у малого, среднего и крупного бизнеса в таких банках зависают деньги, компании оказываются в цепочке неплатежей. Это дестабилизирует финансовую систему, создает отрицательные настроения в экономике.

Сколько банков в итоге останется?

Авен: Я уже лет двадцать говорю, что столько банков, как сейчас, не нужно. Мои расчеты показывают, что для всей системы достаточно 200 банков, и сейчас мы уверенно к этому идем.

Вьюгин: Да, банковская система сужается. Петр сказал 200, а я считаю, что 50 банков останется.

Авен: Еще лучше! Я просто более аккуратный в прогнозах, более осторожный.

Ананьев: Крайне важно, сколько из этих 50 банков будут государственными. Если в итоге кризиса государственными окажутся 4/5, это будет беда для экономики. Но пока мы двигаемся именно в этом направлении. В условиях доминирования госбанков о честной конкуренции говорить не приходится: вероятно, будет стагнация и ухудшение возможности кредита, что станет дополнительным негативным фактором.

Авен: Согласен с Дмитрием, участие государства в экономике растет после кризиса 2009 года, и это, как мне кажется, не позитивный процесс.

Вьюгин: Несмотря на мрачный прогноз, такие крупные группы, как «Альфа», «Промсвязь» и БИН, частью которой стал МДМ Банк, имеют хорошие шансы получить в сложной ситуации некие бенефиты и нарастить бизнес. Но вне таких групп банкам сейчас приходится очень трудно. Может быть, еще чисто розничные смогут сохранить заметную долю в своем сегменте.

«Хороший кредит - невыданный кредит»

Мы переживаем крупнейшее падение доходов населения за последние 15 лет. Как это меняет розничный бизнес ваших банков?

Ананьев: На сегодняшний день хороший кредит - невыданный кредит (смеется). Конечно, это не значит, что мы совсем перестали выдавать кредиты физикам. Мы по-прежнему кредитуем сотрудников зарплатных клиентов, а в мае запускаем новый продукт - онлайн-кредитование. Просто мы стали более осторожными.

Банки стали очень внимательно следить за транзакционным доходом, например, у нас он покрывает все издержки по розничному блоку. У нас стабильная, предсказуемая клиентская база из 4 млн физиков, которые привыкли к нашему банку.

Авен: В прошлом году Центральный банк стал регулировать потолок процентной ставки в потребительском кредитовании. Приходится искать новые формы и расширять продуктовый ряд. Запустили новую карту с РЖД и всего за два месяца получили 25 000 новых клиентов. В какой-то степени кризис подталкивает банки становиться более умными, быстрыми, изобретательными и креативными.

Количество банковских офисов сокращается уже два года подряд. Это еще одно проявление кризиса или влияние новых технологий?

Авен: И то и другое. Это и оптимизация сети, с одной стороны, в условиях кризиса, с другой - развитие цифровых технологий.

Ананьев: Людям удобно разместить депозит и получить кредит дистанционно, в интернете. Для этого необязательно открывать физически новые допофисы, которые ведут к лишним затратам. Это удобный и выгодный для банков путь развития, за этим будущее.

А вы не боитесь, что начинаете конкурировать с онлайн-сервисами, которые и сами могут создавать нечто подобное онлайн-банкингу?

Вьюгин: Прямой конкуренции пока нет, ведь банк, по сути, - это машина для оценки риска. Банки окажутся под угрозой, если онлайн-сервисы смогут создать эффективные виртуальные системы оценки риска для двух партнеров, один из которых дает деньги, а другой берет. Такие попытки делаются, есть системы, развивающие взаимное кредитование, минуя банковскую систему. Главное для банков - удерживать транзакционный, расчетный бизнес, чтобы не потерять самый лакомый кусок.

Авен: Альфа-банк в декабре запустил на своем сайте онлайн-платформу для выдачи кредитов от физлиц напрямую малому бизнесу, p2b-площадку «Поток». Но система оценки риска там банковская.

Полностью стать виртуальными банкам не дадут залоги и непрофильные активы, у кого-то они не распроданы еще с 2009 года. Что будете делать с новыми проблемными активами и собственностью - недвижимостью, предприятиями, оборудованием?

Авен: Управлять непрофильными активами мы не умеем: это не наша специальность, основная линия - продавать. Экономический прогноз на ближайшее будущее не очень хороший, и считаем, что лучше от таких активов избавиться.

Ананьев: А мы не хотим продавать на падающем рынке и реализуем непрофильный актив, когда дают хорошую цену. Будем дожидаться того времени, когда к ним проявят интерес прагматичные, спокойные, качественные покупатели.

Недавно в Промсвязьбанк пришел новый акционер Виктор Пичугов и возглавил компанию «ПСБ-менеджмент», которая управляет нашими непрофильными активами. У компании порядка сорока различных предприятий в разных отраслях, которые функционируют, способны обслуживать долг и будут возвращать его. Пусть, может быть, не за три-четыре года, а за семь, но сейчас это нормальный вариант. Акционеры Промсвязьбанка - люди психологически устойчивые, умеем и на стайерских дистанциях двигаться.