Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

20 апреля - «Вести. Экономика» В декабре 1925 г. на XIV съезде коммунистической партии Советского Союза был рассмотрен вопрос об индустриализации. Шла речь о необходимости превращения СССР из страны, ввозящей машины и оборудование, в страну, производящую их. Законодательно курс на индустриализацию был закреплен спустя полтора года. Страна должна была в короткие сроки нарастить промышленный потенциал для сокращения отставания экономики от развитых капиталистических государств.

Партия исходила из прямого указания В. И. Ленина о том, что «единственной материальной основой может быть крупная машинная промышленность, способная реорганизовать и земледелие». По первым принятым руководством страны планам ожидался рост производства на 80-100%, что было намечено реализовать в течение 10 лет. Наряду с этим необходимо было повысить производство в сфере тяжелой промышленности на 47-48%. При этом отказ о существовавшей раннее НЭП (новой экономической политики) означал смену целей, переориентацию политики. В 1926 г. Сталин заявил, что «индустриализация является основным путем социалистического строительства».

Цели индустриализации Сталин провозгласил: «Мы отстаем от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в 10 лет, либо нас сомнут». Перед страной были поставлены основные цели ликвидация технико-экономической отсталости; достижение экономической независимости; создание мощного оборонного производства и развитие базисных отраслей промышленности.

В 1928 г. вся страна выпускала за день 2 грузовика и 3 трактора. За рубежом закупали около четверти текстильного оборудования, более половины паровых турбин, почти 70% металлорежущих станков и тракторов. Если принять уровень промышленного производства в 1913 году за 100%, то в 1928 году в СССР он составлял 20%. В других развитых странах этот показатель выл выше в разы и составлял: в США - 160%; в Германии - 104%; Франции - 127%; Англии - 90%.

Таким образом, СССР уступал передовым странам по производству продукции на душу населения в 4-8 раз. Почему руководство страны пошло по пути внутренних займов?

Так как решение всего комплекса задач и преобразований промышленности, сельского хозяйства, роста благосостояния народа требовало огромных средств, которых не было, партийное руководство сделало выбор в пользу использования внутренних средств из-за невозможности найти финансирование за рубежом. Это объяснялось следующим:

Во-первых, как известно, не получилось разжечь «мировой пожар»: не произошли революции в странах Европы, которые дали бы надежду на создание единого европейского социалистического государства. Это означало, что СССР оказывался в блокаде капиталистических стран, не готовые признать новую власть и социалистическое государство как себе равное.

Во-вторых, по результатам Генуэзской конференции, состоявшейся в 1922 г., РКП (б) окончательно осознала невозможность притока иностранного капитала в российскую экономику, даже обсуждая вопрос о форме компенсации бывшим иностранным собственникам при условии признания СССР де-юре государствам. Это было вызвано противоречиями, возникшими между странами: Европа желала, чтобы СССР признал все царские долги. Очевидно, что согласия не было достигнуто.

Позже Бухарин в своем выступлении в поддержку использования внутренних источников заявил: «Источники могут быть разными. Они могут заключаться в трате ресурсов, которые у нас были, в выпуске бумажных денег с риском инфляции и товарным голодом, в переобложении крестьян. Но это не прочно, может угрожать разрывом с крестьянством. В. И. Ленин указал другие источники. Прежде всего максимальное сокращение всех непроизводственных расходов, которые у нас огромны и повышение производительности труда. Не эмиссия, не проедание запасов, не переобложение крестьянства, а качественное повышение производительности общенародного труда и решительная борьба с нерациональными расходами - вот главные источники накопления».

Однако его мнение не поддержали остальные члены партии. Окончательное было принято согласно мнению Генерального секретаря ЦК КПСС И. В. Сталина.

Несмотря на мнение Бухарина, первым источником средств для развития ведущих отраслей тяжелой промышленности в конце 20-х гг. прошлого столетия были займы у крестьян. Так, в июле 1928 г. на пленуме ЦК Генеральный секретарь И. В. Сталин сформулировал идею «дани» с крестьянства посредством введения «добавочного налога». Эта мера была представлена как временная, однако вскоре стала нормой и надолго легла в основу хозяйственного строительства в СССР. В 1927 г. займы у крестьян составили 1 млрд руб., а в 1935 г. - 17 млрд руб. Эта мера привела к обеднению населения: нередко люди оставались без хлеба и средств к существованию, что понесло за собой многочисленные жертвы.

Второй источник заключался в получении выручки с экспорта хлеба. Наибольшую удалось получить в 1930 г. - она составила 883 млн руб. В последующие годы цены на зерно на мировом рынке резко упали. Экспорт большого количества хлеба в 1932-1933 гг., когда страна находилась на карточках, суммарно принес всего 389 млн руб. При этом вывоз лесоматериалов приносил в те же годы почти 700 млн руб. А продажа пушнины в 1933 г. позволила выручить средств больше, чем за вывезенный хлеб, хотя зерно покупалось у крестьян по максимально низкой цене. Также стоит отметить, что за рубеж вывозились и произведения искусства. Так, в 1928 г. СССР начал распродавать музейные коллекции страны. Художественный экспорт обернулся потерей для России шедевров из Эрмитажа , дворцов российской аристократии и частных коллекций.

Третьим источником признают рост цен на вино-водочные изделия, продажа которых расширялась. Это подтверждает тот факт, что к концу 20-х гг. доход от водки достиг 1 млрд руб. (примерно столько же давала промышленность). Так как государство обладало монополией на производство данных изделий, то весь доход шел непосредственно в бюджет страны, а далее перераспределялся в пользу экономического развития СССР.

Четвертым источником была эмиссия бумажных денег. Рост денежной массы, не обеспеченной товарами, продолжался в больших масштабах до конца первой пятилетки. Эмиссия выросла с 0,8 млрд руб. в 1929 г. до 3 млрд руб. это привело к инфляции в стране, росту цен, и, как следствие, к ухудшению экономического положения населения.

Пятым источником стала «работа с кадрами»:

1. Полная зависимость населения от труда: неработающий человек оставался голодать. Труд был одновременно и обязанностью, и потребностью.

2. За свою работу часто получали оплату позже или вовсе не получали. С целью экономии государство также сдерживало рост заработной платы рабочих и служащих. Это, несомненно, подрывало заинтересованность в труде.

3. Нередко работников объединяла взаимопомощь и совместный нелегкий труд, что, в конечном счете, улучшало результат их деятельности. Так формировался дух товарищества, который помогал достигать цели, несмотря на тяжелые условия труда.

Кроме того, компартия координировала процессы, направляя на индустриальные стройки лучших партийных представителей. Были выстроена вертикальная структура подчинения наркоматам, которые управляли экономикой административно-командными методами.

Используя пропаганду, руководство достаточно быстро обеспечило мобилизацию населения для участия в индустриальных стройках. Благодаря этому отсутствовал недостаток в дешевой рабочей силе, так как на призыв советского правительства откликнулись многочисленные добровольцы, по большей части - молодежь. Комсомольцы, несмотря на тяжелые условия труда и всякого рода лишения, с энтузиазмом брались за самые сложные проекты.

Шестым источником следует признать полную отмену частной, в том числе розничной и оптовой, торговли в 1933 г., и создание системы государственной торговли, хотя на тот момент доля нэпманов в рознице составляла около 75%. Таким образом, власть получала дополнительный источник финансирования в пользу экономических преобразований в стране.

Седьмой источник финансирования индустриализации представляет собой проводимую с 1929 г. активную коллективизацию. Политика пролетарской диктатуры в деревне была направлена на сплочение бедноты, повышение ее активности в пользу социализма, укрепление союза со средним крестьянством и усиление наступления на «капиталистические элементы».

Накануне первой пятилетки в стране насчитывалось 24 тыс. раздробленных крестьянских хозяйств, оснащенных примитивным инвентарем. Поэтому создание крупного коллективного механизированного хозяйства в деревне составляло сложнейшую экономическую проблему, преодоление которой стало главной целью советского правительства. Чтобы был выполнен план по входу в коллективные хозяйства, руководство часто прибегало к принудительной коллективизации деревень.

Следующим, восьмым источником финансирования индустриализации историки считают использование бесплатного труда заключенных. Сеть лагерей ГУЛАГа охватила все северные, среднеазиатские и дальневосточные районы СССР. Так, росло количество заключенных: в начале первой пятилетки около 5 тысяч человек, через год - почти 100 тысяч, а к 1932 г. - более 150 тысяч человек. «Репрессии в области социалистического строительства являются необходимым элементом наступления!», - объяснял И. В. Сталин. А тем временем лагерный конвейер действовал безостановочно, как на фронте: в жару и холод. В отличие от обычных рабочих, заключенным в ГУЛАГе даже лошадьми не всегда позволяли пользоваться. Немалая доля успехов в ходе индустриализации как раз была достигнута за счет дешевого, почти бесплатного труда заключенных. К примеру, Беломорско-Балтийский канал, названный именем Сталина, был полностью построен находящимися под стражей.

Человеческий фактор Таким образом, можно говорить о многочисленных финансовых ресурсах, используемых для индустриализации в СССР, и все же главным источником было население страны, его потенциал и самоотверженность. Именно народ, строящий светлое социалистическое будущее, обеспечил государству все необходимые материалы с минимальными затратами со стороны последних. Их называли энтузиастами, романтиками, бессребрениками, но, как бы то ни было, именно они создали огромный задел для благополучия своей страны, выведя к 1937 году СССР по уровню промышленного производства на второе место в мире (после США), и на первое в Европе. Никогда больше в истории СССР не было такого прорыва.

Руководство СССР использовало ресурсы, не оглядываясь на последствия (страшный голод, смерти, низкий уровень жизни населения и тяжелейшие условия работы). Все факты оставались за стенами партийных собраний, ведь необходимо было достигнуть главной цели - превратить государство в мощную, экономически независимую промышленную державу.

Форсированное строительство социализма. Индустриализация и коллективизация.

ПЛАН ПОСТРОЕНИЯ СОЦИАЛИЗМА В СССР

· Индустриализация:

Строительство крупных предприятий, формирование развитых отраслей производства, изменение социальной структуры общества в сторону преобладания городского населения.

· Коллективизация:

Преобразования в сельскохозяйственном секторе, создание колхозов – крупных хозяйств, способных обеспечить потребности населения и промышленности.

· Культурная революция :

Повышение грамотности населения, развитие науки и обеспечение связи науки с производством, подготовка кадров научно-технической и творческой интеллигенции, утверждение марксистко-ленинской идеологии

В 30-е годы перед советской экономикой встали принципиально иные, чем в предшествующее десятилетие, задачи. Нэповская хозяйственная модель вполне обеспечивала лишь восстановление народного хозяйства. Для этого оказалось достаточным задействовать имевшееся промышленное оборудование и вновь ввести в хозяйственный оборот довоенные посевные площади. К концу 20-х гг. восстановительный период был в целом успешно завершен. Народное хозяйство вернулось к уровню середины 1916 г. – пику развития дореволюционной российской экономики, после которого последовал длительный спад, вызванный мировой войной, революциями и войной гражданской. В конце 20-х гг. перед страной встала задача завершения индустриализации (начатой еще в XIX в.), создания индустриальной структуры экономики. Ее выполнение требовало развертывания технологически сложных отраслей тяжелой промышленности (энергетики, машиностроения, химической промышленности и др.). Это подразумевало огромные инвестиции в народное хозяйство страны.

Абсолютное большинство государств, решая проблемы модернизации своей экономики, прибегали к массированному привлечению иностранного капитала. СССР же на это рассчитывать не мог. Помимо отсутствия инвестиция была и другая проблема: низкая эффективность нэповской экономики. Так, в 1928 г. в промышленности создавалось прибыли на 20% меньше, чем до войны, на железнодорожном транспорте – в 4 раза меньше. Проблему накопления капиталов не давало решить и то обстоятельство, что законодательство блокировало перелив крупных частнокапиталистических средств в крупную и среднюю промышленность.

Таким образом, НЭП не обеспечивал необходимых накоплений для дальнейшего индустриального развития. Да и достигнутые на его основе успехи не являлись такими значительными. Не удалось уменьшить степень отсталости советской экономики по отношению к передовым западным странам.

Объем промышленного производства в СССР

по отношению к развитым странам (в %)

Таким образом, несмотря на очевидные успехи в восстановлении экономики, по сравнению с передовыми странами дореволюционный уровень еще далеко не был достигнут и СССР значительно отставал. Чтобы остаться полноправным субъектом мировой политики, СССР должен был завершить индустриализацию и сделать это как можно быстрее. Индустриализация – создание машинного, преимущественно крупного производства во всех отраслях народного хозяйства.

ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ В СССР

Таким образом, в конкретно-исторических условиях рубежа 20-30 гг. в советском варианте индустриализации акцент делался не на постепенном замещении импорта все более сложных промышленных изделий, а на развитии самых передовых в ту эпоху отраслей: энергетики, металлургии, химической промышленности, машиностроения и др., являвшихся материальной основой военно-промышленного комплекса.

ИСТОЧНИКИ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ

В условиях форсированной индустриализации была создана крайне централизованная система управления экономикой. Управление ею осуществлялось по отраслевому принципу. ВСНХ на рубеже 1931/32 гг. был преобразован в общесоюзный наркомат тяжелой промышленности, также были созданы общесоюзные наркоматы легкой и лесной промышленности, на базе вышедших из ВСНХ отраслей. К концу 30-х гг. функционировал 21 индустриальный наркомат.

В декабре 1927 г. съезд ВКП(б) принял резолюцию о пятилетнем планировании. Было подготовлено два варианта плана минимальный и максимальный (показатели превосходили на 20%). В апреле 1929 г. XVI партийная конференция высказалась за максимальный вариант. Первые пятилетние планы базировались на развитии отдельных ключевых отраслей тяжелой промышленности.

Пятилетние планы оказали сильное стимулирующее действие на индустриальное развитие СССР. За годы первой пятилетки (1928/29 – 1932/33) было построено 1500 предприятий, среди которых Днепрогэс, тракторные заводы в Сталинграде, Харькове, Челябинске; автомобильные – в Москве и Нижнем Новгороде, Магнитогорский и Кузнецкий металлургические комбинаты. На Востоке страны, таким образом, был создан второй основной угольно-металлургический центр, использующий угольные и рудные месторождения Урала и Сибири. В годы Великой Отечественной войны это сыграло очень важную роль. Именно сюда перемещались эвакуированные предприятия и квалифицированная рабочая сила; было налажено производство военной техники, компенсировавшее утрату традиционных центров военного производства. В годы первой пятилетки были созданы новые отрасли промышленности: автомобильная, тракторная и др. Несмотря на значительные усилия, первый пятилетний план выполнен не был.

Первая пятилетка:

Тем не менее, заявили о досрочном его выполнении за 4 года и 3 месяца. Принятие явно завышенных обязательств продолжалось до середины 1932 г. Летом 1930 г. экономика вступила в «мини-кризис». Уменьшилось валовое производство тяжелой промышленности, упала производительность труда, не хватало рабочих рук. В последующие три года экономический кризис продолжался, достигнув наивысшей точки осенью 1933 г. В течение этого времени не выполнялись в срок крупные промышленные проекты, снижались темпы производства. По данным на 1 июня 1931 г. было прекращено финансирование 613 из 1659 основных объектов тяжелой индустрии, с тем, чтобы обеспечить всем необходимым оставшиеся. Тем самым было признано, что количество запланированных объектов не соответствовало реальным возможностям экономики. Именно с лета 1931 г. стал широко применяться принудительный труд на стройках народного хозяйства.

Во второй пятилетке (1933-1937 гг.) было продолжено строительство заводов и фабрик (4,5 тысячи промышленных предприятий). Резко возросла численность городского населения. Однако, велик был удельный вес ручного труда, не получила должного развития легкая промышленность, мало внимания уделялось строительству жилья и дорог.

В годы первых пятилеток стало развиваться социалистическое соревнование, ударничество (с 1929 г.), стахановское движение (с 1935 г.), которое названо по имени шахтера А. Стаханова, превысившего дневную норму добычи угля в 14 раз.

Подъем энтузиазма шел параллельно с усилением репрессий. Была развернута кампания по «искоренению вредительства в промышленности», жертвами которой стали десятки тысяч представителей старой интеллигенции – «буржуазных специалистов». Органы ГПУ (Государственного политического управления) сфабриковали ряд процессов: «шахтинское дело» (о вредительстве в угольной промышленности Донбасса), дело «Промышленной партии», др.

Несмотря на неоднозначные оценки данного периода, отметим, что с 1929 г. по 1937 г. страна совершила беспрецедентный рывок в промышленном развитии. За это время в строй вступило около 6000 крупных предприятий. Темпы развития тяжелой промышленности были в 2-3 раза выше, чем за 13 лет развития России перед Первой мировой войной. В результате страна обрела потенциал, который по отраслевой структуре и техническому оснащению находился в основном на уровне передовых капиталистических стран. Однако по производству промышленной продукции на душу населения, отставали в 3-7 раз. Нельзя не отметить, что индустриализация в СССР носила вторичный характер, так как использовались зарубежные технологии и техника, кадры обучались за границей и приглашались иностранные специалисты.

На получение займов за границей рассчитывать не могли, т. к. отказались платить по царским долгам.

В июле 1928 г. на пленуме ЦК Сталин: идея “дани” с крестьянства => «добавочный налог» на крестьян. Взимался через систему монопольно завышенных цен на промышл-е товары и искусственно заниж-х, по которым гос-во закупало с/х продукцию у кр-н.(перекачка средств из с/х в пром-ть)

Городское население: обязательные «займы индустриализации» + сдерживался рост з/п. + торговля водкой –крупнейший источник дохода.

Расходы > мобилизованных средств => инфляция. (1929 – 1932 гг. денеж масса увелич. в 4 раза), => увеличение спроса на потребительские товары и в виду их нехватки –рост розничных цен в 1933 г.

В первый период инд-ии - финансирование закупок машин и оборудования за границей. В первую 5летку иностр. техника закупалась в особо крупных размерах. Для их покупки осущ. широкий экспорт сырья (леса, льна, пушнины, нефтепродуктов), негласная продажа худож. ценностей старой России.

Усиленный экспорт хлеба (40% валютных поступлений), даже в неурожайные годы и в мировой кризис 1929-1933=> с осени 1928 г. карточная система => голод, гибель людей.

В первой 5летке 85% оборудования из стран Запада (Зап. не препятств, т к СССР обеспечивала заказы даже в годы кризиса). + иностр комп. продавали услуги.

Первый пятилетний план и его деформация 1929 г.

В апр. 1929 на 15 съезде Госплан предст. 2 вар-та 1-ого 5летнего плана -оптимальный и отправной. Оптим. план рассчит. на благоприятное сочет. факторов развития. Отправной допускал менее благопр. развитие хоз. Предполаг. иметь в виду оба плана. План 1-ой 5летки -лучший за всю историю нар/хоз. планир. СССР. Но 16 съезд принял в кач-ве единств. оптим. план. Но даже он казался парт. руководству недост. и осенью 1929 отброшен. Так вместо намеч. ранее 10 млн т чугуна было реш. выплав. 17, вместо 22 млн т нефти-добыть 45-46 и т.д. В план введено сторит-во новых кр. объектов. Реш. созд. 2-ую после Криворожско-Донецкой угольно-металлургич. базы на вост. (в мирн. время это оборач. расточит. перевозками угля и руды на расст. 2 тыс. км). Вторжение полит. руков-ва привело к распылению капиталовлож., возникн. отрасл. диспропорций.

7 янв 1933 г Сталин объявил о выполнении плана за 4 г и 3 мес, (в действительности план выполнен лишь в стоимостных показателях в результате практики произвольного назначения цен)

22. Коллективизация сельского хозяйства в СССР (1928 – 32)

В кон. 20-х огранич. возм-ти крест-х продаж с/х продукции через частный сектор и кооперацию. Распростр. контрактация . "Кризис хлебозаготовок" . Индустриализация требовала средств, кот. можно было получить за счет экспорта хлеба. Кр-не не желали сдавать его за бесценок. 1928– 1929 гг. - "выколачивания" хлеба путем репрессий. Сталин приходит к выводу, что ед. способ гарант-го получения хлеба – ускор. объединение кр-н в колхозы.

5 янв. 1930 г. принято постановление ЦК ВКП(б) - "сплошная коллективизация" и "ликвидацию кулачества как класса". Основным средством принуждения крестьян к объединению в колхозы стала угроза "раскулачивания" (по некоторым данным, общее число "раскулаченных" доходило до 10 млн.). Важную роль в окончательной победе режима над крестьянством сыграл голод 1932 – 1933 гг. Он был вызван политикой государства, изъявшего из деревни весь хлеб (минимальное число жертв голода - около 2,5 млн. чел.).

Кол-ция нанесла тяжелейший удар сельхоз производству (валовое производство зерна снизилось в 1932 г. до 69,9 млн. т. против 78,3 млн. т. в 1928 г., кол-во лошадей уменьшилось с 36 млн. до 20 млн., коров - с 68 млн. до 30 млн.). Осуществление коллективизации стало важнейшим этапом в окончательном утверждении тоталитарного режима . Однако некоторая часть сельского населения выиграла от проведения кол-ции. Наиболее неимущие кое-что получили из "кулацкого" имущества, их принимали в партию, готовили из них комбайнеров и трактористов. В годы 2ой 5летки гос-во усиливает финансирование с/х => некоторая стабилизация, намечается рост производства и улучшение положения крестьян. Но в значительной части колхозов в силу отсутствия у крестьян заинтересованности в труде царили бесхозяйственность, низкая дисциплина.

Иностранные государственные и частные кредиты для СССР в контексте индустриализации упоминаются в отечественной, да и в основном массиве зарубежной историографии, достаточно редко. Симптоматично, что ни в СССР, ни в России не было издано ни одной научной работы по указанной тематике, нет даже работ на уровне статьи в научно-популярном журнале. До сих пор мало информации по корпоративному кредитованию советской экономики (т.е. со стороны частных западных компаний), не хватает данных об условиях т.н. «связанных» кредитов под конкретные проекты, скудны сведения по облигационным займам СССР на Западе (в США, Англии и т.п. странах). Есть лишь косвенные данные о коммерческих кредитах советских оффшорных организаций (Амторг, совзагранбанки). Чуть лучше выглядит ситуация с кредитованием СССР на государственном уровне (кредиты под поставки оборудования от Германии, Италии, Чехословакии, кредитование внешних советских закупок в Англии, Франции и США), однако даже эта тематика разрабатывается схематично, без какого-либо углубления. Например, не понятно, как погашались эти кредиты, и на каких условиях.

Стоит также добавить, что до сих пор отсутствует реальная статистика внешнеторгового оборота, которая могла бы быть создана на основе архивных документов. В существующих советских справочниках (начала 30-х годов, 1939 и 1959 годов) даны индикативные данные, не имеющие никакого отношения к реальности. Отдельной бедой является слабая адекватность статистики, выраженной в советских рублях или же с перерасчетом по официальному курсу к валютам, поскольку рубли после марта 1928 года превратились лишь в условно-счетные единицы.

Впрочем, абсолютная не исследованность круга этих проблем лишь половина беды. Другая беда заключается в господстве устоявшихся стереотипов в отношении советской индустриализации. Даже сейчас, когда уже официально доказан факт широчайшего по размаху сотрудничества СССР с капиталистическим Западом, многие из исследователей стоят на позициях, что большевики провели индустриализацию исключительно за счет «внутренних ресурсов». А западные капиталисты продавали СССР технику и оборудование исключительно из-за Великой депрессии (при этом не объясняется, каким образом страна, занимающая 1,7% оборота мировой торговли, могла помочь своими закупками Западу преодолеть кризис).

Разумеется, для создания общих условий, необходимых для индустриализации, были нужны и коллективизация, и создание карточно-распределительной системы и т.п., однако нельзя забывать, что машины, оборудование, технологии приобретались за валюту. На мой взгляд, кредиты были не просто одним из основных, а самым важным и, пожалуй, главным источником финансирования советской индустриализации . Объясняется такой подход тем, что собственных валютных резервов у СССР на проведению индустриализации не было.

Под кредитами я понимаю следующие инструменты:

Корпоративные кредиты под поставки оборудования или продажу советских товаров на внешних рынках;
- государственные кредиты под поставки оборудования в СССР со стороны западных стран;
- коммерческие кредиты (корпоративные и государственные) для советских оффшорных и внешнеторговых организаций;
- облигационные займы, которые при посредничестве западных банков выпускались от лица СССР советскими учреждениями или оффшорными структурами;
- государственное и полугосударственное кредитование экспортно-импортных операций СССР и совзагранструктур западными странами;
- выпуск векселей советскими совзагранучреждениями и оффшорными банками.

Здесь упомянуты те инструменты, наличие которых является доказанным в историографии – в том числе, на уровне архивных документов. Ряд подобных доказательств уже публиковался в сообществе . Я не стал в этом обзоре по каждому факту и цифре давать сноски, ограничившись кратким списком примечаний. Там даются ссылки на ряд публикаций в нашем сообществе, основанных на документах.

1. Состояние советской экономики: «бедный» СССР и «богатая» царская Россия.

Часто упускается из виду, что Советской Союз образца второй половины 20-х годов был в общем-то страной небогатой. Можно даже сказать, бедной. Бедной по сравнению с романовской Россией образца 1913 года. Начнем с того, что из-за разрухи и последствий Первой мировой войны, которые коснулись большинства европейских стран, Россия утеряла свои внешнеторговые позиции. Если в 1913 году доля России в мировом обороте торговли составляла около 3,7%, то к 1928 году она снизилась до 1,7%.

Снижение внешней торговли уместно проиллюстрировать на примере российско-германских связей, поскольку Германия традиционно выступала одним из основных внешнеторговых контрагентов России. В 1913 году доля России в совокупном экспорте Германии составила 8,7%. С начала 20-х годов и вплоть до 1931 года доля СССР в германском экспорте не превышала 3,6%. В 1913 году русский экспорт в Германию составил 13,6% от общего объема завоза в эту страну. В 20-х годах советские поставки в германском импорте не превышали 3,2% от его общего объема.

Помимо снижения чисто количественных показателей, советский экспорт оставался преимущественно сырьевым – доля готовой продукции не превышала в нем 12-13% (даже к концу 30-х годов она составляла не более 18-19%). То есть, по структуре своего экспорта Советский Союз мало чем отличался от таких государств как Румыния, Польша или Мексика. Кроме того, не следует забывать, что внешнеторговый баланс страны был совсем не профицитным: в 1924-1925 хозяйственном году дефицит внешней торговли составил почти 150 млн. рублей, а в 1927-1928 году – около 161 млн. рублей.

В переводе на доллары в 1928 году экспорт из СССР составил 327, 43 млн. долларов США (без экспорта золота), а импорт - 422, 35 млн. долларов США (по другим данным – 405 и 487 млн. долларов соответственно). Разница частично покрывалась за счет продаж золота (в 1927 - 1929 годах его вывезли на 390 млн. рублей), что давало в грубом исчислении около 195 млн. долларов за три года. Кое-что приносила и распродажа предметов искусства (в 1929 году из Эрмитажа продали 1052 предмета на сумму 2, 214 млн. золотых рублей, т.е. около 1,1 млн. долларов).

При этом стоит отметить, что в 20-х годах (вплоть до начала 1930 года) конъюнктура на внешних рынках была благожелательна к товарам советского экспорта. Например, цена тонны пшеницы на Чикагской бирже к 1927 году достигла 72-74 долларов и на примерно таком уровне (не ниже 65-68 долларов) держалась вплоть до 1930 года. С другой стороны, советский импорт из капиталистических стран имел тенденцию к росту и СССР даже при благоприятной ситуации на внешних рынках со скрипом сводил свой баланс.

Журнал "Советская торговля", №50.//Бакулин С. Внешняя торговля СССР. М., 1928. С.9.

Считается, что СССР к 1927-1928 годам в целом сумел восстановить промышленность до уровня 1913 года, однако нельзя забывать, что это восстановление имело немало нюансов. Во-первых, производительность труда в промышленности была на треть ниже, чем в 1913 году, во-вторых, возможности промышленности по насыщению внутреннего рынка были невысоки, поскольку номенклатура выпускаемых товаров и их количество (если не касаться такой специфической стороны дела как брак) были недостаточны.

Сельское хозяйство формально к 1928 году восстановило как поголовье домашнего скота, так и площадь запашки (почти), однако урожайность оставалась на уровне 1913 года, если даже не ниже (около 7-8 центнеров с гектара). На таком же уровне она будет находиться вплоть до конца 30-х годов. Однако население СССР по сравнению с 1913 годом к концу 20-х годов выросло еще на 15-16 млн. человек.

2. Проблема статистики и денег: в чем, что и как измерять?

В 1923-1924 годах СССР завершил денежно-финансовую реформу, которая привела к появлению твердой и платежеспособной валюты – золотому червонцу. Однако в следующие несколько лет эта валюта практически исчезла. Одной из главных причин было специфическое понимание советским руководством (в котором шла оживленная дискуссия о путях индустриализации страны) финансирования приоритетных государственных задач. Как я уже отмечал в посте, посвященном финансам и денежному обращению в советской промышленности 30-х годов, деньги для большевиков были не первичны, а вторичны по отношению к материальному товару. Поэтому их не пугала угроза потери твердой валюты в результате инфляционных процессов, т.е. накачки деньгами тех или иных отраслей. Поскольку производство товаров «народного потребления» в стране росло медленно, это приводило к резкому падению покупательской способности советского рубля. Одновременно произошло резкое, трехкратное сокращение золотовалютных резервов Госбанка - с 296 до 90 млн. рублей в 1927-1929 годах.

В 1926 году в СССР был запрещен ввоз червонцев, а с марта 1928 года – вывоз. Сразу же после этого червонец исчез из котировок Лондонской биржи, и Советский Союз перестал обладать валютой. В 1928-1932 годах денежная масса в стране выросла почти в 2,4 раза, в стране была введена планово-распределительная система снабжения, цены в коммерческой государственной торговле выросли в 5-10 раз по сравнению с эпохой НЭПа. Вплоть до 1936 года СССР не имел твердых обменных курсов валюты. На черном рынке 1 доллар США в начале 30-х годов стоил более 50 советских рублей, тогда как курс Госбанка составлял 1 рубль 20 копеек. Впрочем, Госбанк покупал по такому курсу валюту, однако крайне неохотно ее продавал. С учетом финансово-денежных реформ 1930 и 1931 годов можно констатировать, что все расчеты в советских рублях могут носить только индикативный характер.

Советская внешнеторговая статистика строилась на основе перерасчета курсов иностранных валют к советскому рублю с учетом т.н. «уровня цен». По сути, получались такие же индикативные цифры, мало что говорящие об истинном объеме торговле. Достаточно ясно это показано при сравнении данных из советских справочников с цифрами в долларах из архивных документов Наркомата иностранных дел и Наркомата внешней торговли.

3. Планирование индустриализации.

Как такового единого финансового плана по обеспечению индустриального рывка у большевиков в 20-х годах не было. По мысли автора книги «Новая экономика» Е.А. Преображенского, черпать средства на индустриализацию следует из «досоциалистического хозяйства» - то есть, от зажиточных крестьян, нэпманов и т.п. контингента. Помимо этого, в качестве источников финансирования предлагалось использовать налоги, принудительные займы, т.н. государственные монополии. В силу этого в схему индустриализации закладывалось резкое понижение уровня жизни населения.

Примечание: одной из главных особенностей советской индустриализации было то, что она не носила экспортной ориентации. Проще говоря, предприятия строились не для того, чтобы производить продукцию на экспорт (с тем, чтобы «отбить» потраченные средства в валюте). Экспорт машин и готовой продукции из СССР вплоть до конца 30-х годов ненамного превышал уровень конца 20-х годов.

Впрочем, источники финансирования индустриализации Преображенский не ограничивал лишь сверхналогами на крестьян и нэпманов. Он предлагал широко использовать также эмиссию бумажных денег, железнодорожные тарифы, монополию банковской системы, регулярные займы у населения, пошлины на ввозимые товары и только в последнюю очередь – из за неустойчивости, непредсказуемых колебаний мирового рынка – доходы от внешней торговли.
Предлагая свой курс, курс «левых», Преображенский не скрывал трудностей, которые непременно породит ускоренная индустриализация. «В самом начале социалистического накопления, – отмечал он, – государство ведет производство, несмотря на его убыточность, и стремится лишь к наименьшему убытку во всем хозяйстве в целом и далеко не всегда – к наименьшему убытку при выборе предприятий, которые надо пустить в ход.

В пятилетнем плане необходимо исходить из того, что на протяжении ближайших пяти лет процесс индустриализации страны будет очень сильно зависеть от торговли с заграницей. Эта зависимость будет выражаться в необходимости импорта заграничных машин для оборудования фабрик и импорта сырья для работы легкой промышленности». Перейдя к экспорту, он сразу выразил серьезнейшие сомнения в том возможном объеме вывоза хлеба, который наметил Госплан, и потому предложил: «Партии и советским органам необходимо отнестись с гораздо большим вниманием, чем до сих пор, к вопросам экспорта. Необходимо добиться большего успеха в вывозе других товаров, кроме хлеба. Например, леса, продуктов животноводства и тому подобного» .

«Курс на ускоренное индустриальное развитие тех отраслей (группа «А»), отдача от которых в ближайшей перспективе была сомнительна, поставил проблему источников индустриализации в практическую плоскость. В решениях апрельского (1926 года) пленума ЦК и XV партконференции в ноябре 1927 упор был сделан на внутренние накопления: прибыль от национализированных промышленности, внешней торговли, банковской системы и госторговли; использование излишков накопления в стране через кредит, кооперацию и внутренние займы в интересах промышленности; политика цен (через снижение промышленных и сельскохозяйственных цен); резервные накопления в промышленности, режим экономии, повышение налогового бремени на кулаков и нэпманов и т.п. Это вполне вписывалось в общую концепцию строительства социализма в отдельно взятой стране.

Но осуществить индустриальный рывок только на основе накоплений отечественной промышленности ввиду ее слабости и длительного проедания основного капитала, было невозможно. Хотя и существовали проекты проведения индустриализации за счет нефтедолларов, но серьезных попыток вывести отрасль за пределы Кавказа в это время не предпринималось. Перелив капиталов в крупную государственную промышленность из частного сектора блокировался «антинэповским» законодательством – частный капитал в крупную промышленность умышленно не допускался. Оставалась перекачка средств из крестьянских хозяйств, но ее рыночные возможности в данных хозяйственных условиях были весьма ограниченны.

В 1925-1927 годах индустриализация осуществлялась за счет траты валюты эмиссионного налога. С 1927 года была расширена продажа водки населению, доход от реализации которой составил 500 млн. рублей. С 1924 года в стране растут косвенные налоги. Доход от акцизов повысился с 7,1% в 1923-1924 гг. до 24,1% в 1926-1927 годах. В 1926 году было выпущено 2 выигрышных и 2 процентных займа. В августе 1927 года советское правительство впервые прибегло к принудительным займам – среди городского населения был размещен 1-й займ индустриализации в 200 млн. рублей. Это означало, что к лету 1927 года был достигнут потолок по привлечению финансов обычными способами» . (И.Б. Орлов. Противоречия индустриализации: попытки индустриализации в рамках нэпа/ Россия нэповская (Россия. ХХ век. Исследования) /Под редакцией академика А.Н. Яковлева. М., 2002. С.386-387).

Снижение уровня потребления и коллективизация позволяли большевикам серьезно снизить потребительский импорт и, как следствие, внутреннее потребление. В перспективе, индустриализация давала возможность отказаться и от закупки на Западе широкой номенклатуры промышленных изделий – от шарикоподшипников до тракторов. Это давало возможность прямо выиграть от создания импортозамещяющих пролизводств.

Согласно драфтам плана индустриализации, ее суммарная стоимость «на глазок» определялась в 4,5 миллиарда советских червонцев, т.е. более чем 2,2 млрд. долларов США. Уточню, что для страны, чей годовой экспорт редко превышал 400 млн. долларов США (в 20-х годах) это были огромнейшие деньги. Перед СССР встала проблема поиска валюты. Необходимость в валютных поступлениях диктовалась тем, что иностранное оборудование, технологии, услуги специалистов и просто образцы техники западные государства продавали Советской России только за валюту.

Дать их могли лишь два источника: экспорт и кредиты. Что касается первого, то, по словам А.И. Рыкова на XV съезде ВКП (б) в 1927 году, «партии и советским органам необходимо отнестись с гораздо большим вниманием, чем до сих пор, к вопросам экспорта. Необходимо добиться большего успеха в вывозе других товаров, кроме хлеба. Например, леса, продуктов животноводства и тому подобного» . Нарком внешней торговли СССР А. Микоян на том же съезде в целом разделил такую точку зрения:

«Мы можем поднимать наше хозяйство на индустриальной основе и строить социализм лишь при условии, если мы – в особенности на первых порах – будем ввозить достаточное количество машин и сырья для того, чтобы поставить собственное производство средств производства. Но ввозить можно только на деньги, вырученные от экспорта, ибо у нас нет ни больших запасов золота, ни заграничных займов. А так как экспорт наш отстает, то мы не удовлетворяем нужд страны в импорте» .

Курс на увеличение экспорта дал свои плоды – вывоз из СССР с 1929 года по 1931 год уверенно рос. Однако в эту тенденцию вмешалась конъюнктура мирового рынка, на котором в 1930 году произошел обвал цен на сырье и сельхозпродукцию. Тонна пшеницы на Чикагской бирже в 1930 году упала с 65-68 долларов за тонну до 8-12 долларов.

Таким образом, советская индустриализация, опиравшаяся на два кита: внутренние ресурсы (которые были совсем не велики) и экспорт оказалась под угрозой. Даже в относительно «благополучном» 1929 и первой половине 1930 годов экспорт из СССР с трудом покрывал импорт. Вывоз предметов искусства и золота также не дал ощутимых результатов.

4. Капкан внешней торговли.

В 20-30-х годах внешняя торговля СССР носила дефицитный характер. К примеру, данные по торговле с США в 1927-1940 годах отчетливо показывают, что только за 3 года (1929-1931 годы) у Советской России образовалась «дыра» размером почти в 250 млн. долларов. В торговле с Германией, еще одним ключевым партнером, происходило тоже самое. В 1929 – 1933 годах дефицит СССР здесь составил около 824 млн. марок (около 275 млн. долларов).

K. Mueller. Aussenhandelssystem und Industriepolitik Russlands waehrend des ersten und zweiten Fuenfjahrplanes in ihrer Bedeutung fuer die deutsch-russischen Wirtschaftsbeziehungen. 1934.

Не помогло СССР и снижение закупок готовой техники – оно шло параллельно с резким падением стоимостного объема советского экспорта из-за неблагоприятной ценовой конъюнктуры, и поэтому не сыграло того значения, которое возлагалось на этот фактор. Таким образом, закрывать возникшие дыры можно было лишь одним средством – кредитами. При этом советский экспорт не носил характер единственного источника поступлений валюты. Чтобы правильно понимать ситуацию, советский экспорт был гарантией кредитов , а не самоцелью..

Из письма И.В. Сталина В.М. Молотову (не позднее 6 августа 1930г.):
«…Договор с Италией – плюс. За ней потянется Германия. Кстати, как дело с германскими кредитами? Форсируйте вывоз хлеба вовсю. В этом теперь гвоздь. Если хлеб вывезем, кредиты будут».
Письма И.В. Сталина В.М. Молотову 1925 – 1936гг. М., 2001. С. 194.

Примечательно, что кредитоваться за рубежом СССР начал еще до начала масштабных закупок оборудования, пришедшихся на 1929-1931 годы.

Кредиты США

Советская оффшорная компания «Амторг» большую часть своих закупок в США оплачивала по кредитам. По данным авторитетного исследователя истории советской индустриализации И.Б. Орлова, к началу 1929 года СССР был должен одним только американским фирмам порядка 350 млн. долларов (И.Б. Орлов. Противоречия индустриализации: попытки индустриализации в рамках нэпа/ Россия нэповская (Россия. ХХ век. Исследования) /Под редакцией академика А.Н. Яковлева. М., 2002. С.386-387).

26 ноября 1927 года в Главном концессионном совете при СНК СССР состоялось подписание договора с американским предпринимателем Фаркуаром о предоставлении Советскому правительству 6-летнего кредита на 40 млн. долларов для перестройки и переоборудования Макеевского металлургического завода (Бирюков А.М. Роль американских фирм в восстановлении экономики и индустриализации СССР (20-е годы).//Дискуссионные вопросы российской истории. Материалы III научно-практической конференции «Дискуссионные проблемы российской истории в вузовском и школьном курсах». Арзамас, 1998). В Вене в том же году был подписан договор между Внешторгбанком СССР и американским бизнесменом Виктором Фриманом на открытие кредитной линии в 50 млн. долларов под обеспечение советским экспортом. В 1927 году была достигнута договоренность с американской компанией «Стандарт Ойл» о кредите в 75 млн. долларов под поставки бакинской нефти компании «Вакуум Ойл».

США вплоть до 1934 года не предоставляли СССР государственных кредитов, хотя СССР выражал готовность взять кредит в размере до 1 млрд. долларов, а Наркомат финансов сделал даже подробную разработку схемы кредитования. В основном кредиты СССР предоставляли частные компании, помимо того СССР до своего официального признания Вашингтоном в 1933 году предпринимал попытки разместить в Северной Америке свои облигационные займы. Во второй половине 30-х годов такие займы регулярно размещали Внешторгбанк и Амторг. С 1934 года более двух третей советских закупок в США кредитовалось американским государственным Экспортно-импортным банком.

Данных по погашению советских облигаций (Госбанка, Внешторгбанка, Амторга) нет. Данных по погашению частных кредитов также нет.

С учетом того, что к началу 1929 года советский долг перед США составлял до 350 млн. долларов, а дефицит внешнеторгового баланса в 1929-1931 годах составил 285,6 млн. долларов, то можно примерно оценить задолженность СССР перед США к началу 1932 года, минимум, в 635 млн. долларов. Данных о том, как погашалась эта задолженность, нет. Какова была сумма займов СССР (торгпредств, оффшорных компаний, банков и т.п.) в США в 1932-1940 годах сказать невозможно.

Кредиты Германии.

В 1925 году Германия предоставила СССР краткосрочный кредит в 100 млн. марок, в апреле 1926 году Германия открыла кредитную линию для СССР в размере 300 млн. марок сроком на 4 года. В 1931 году Германия предоставила СССР еще один кредит (связанный кредит) на сумму в 300 млн. марок сроком на 21 месяц. В 1935 году консорциум банков Германии предоставил кредит СССР советскому торгпредству в Берлине на сумму 200 млн. марок. Таким образом, официально за 9 лет СССР получил из Германии кредитов на 900 млн. марок, что составляет порядка 300-320 млн. долларов США. Годовой процент по этим кредитам был 6% (по кредиту 1935 года – 5%). Последний кредит в размере 150 млн. марок не был возвращен.

Помимо США и Германии кредиты СССР предоставляли:

Великобритания (ежегодно кредитовала в конце 20-х – первой половине 30-х годов) советские закупки на сумму до 20-25 млн. фунтов стерлингов. В 1936 году Англия предоставила СССР кредит в 10 млн. фунтов стерлингов.
Чехословакия предоставила СССР в 1935 году кредит на сумму в 250 млн. крон (6% годовых).
Италия - кредит в 200 млн. лир под советские закупки в 1930 году и 350 млн. лир в 1931 году.
Швеция в 1940 году предоставила СССР кредит в размере 100 млн. крон.

5. Заключение: проблемы погашения долгов.

Общую задолженность СССР только перед США и Германией на начало 1932 года можно оценить в примерно 1 млрд. долларов США. С учетом заимствований от других стран сумма могла изменяться в сторону увеличения. Полагаю, что мы можем вполне говорить о размере общей задолженности в 1,2-1,4 млрд. долларов США (2,4-2,9 млрд. золотых червонцев). Это цифры без учета облигационных займов и векселей, которые выпускал Госбанк, Внешторгбанк и ряд совзагранучреждений. В 1932 году советская торговля терпит резкий и моментальный спад. Так, объем торговли с США падает со 132 млн. долларов в 1931 году до 26 млн. долларов. Согласно советскому статистическому справочнику, объемы внешней торговли СССР по индикативным показателям (в советских рублях по курсу от 1936 года) упали с 8,4 млрд. рублей в 1931 году до 5,6 млрд. рублей в 1932 году. Падение продолжилось и в 1933-1934 годах. В 1935 году оборот внешней торговли СССР составил только 2,6 млрд. рублей.

Причинами спада были:

Падение цен на советские экспортные товары, которые невозможно было компенсировать даже увеличением объемов поставок;
- превращение мировых рынков в "рынки покупателя", из-за чего советские поставки приводили к демпингу и дальнейшему снижению цен;
- сохранение достаточно высоких цен на промышленное оборудование;
- окончательное исчерпание у СССР золотовалютных запасов;
- сокращение кредитования СССР в западных государствах (имеются в виду связанные кредиты в первую очередь).

Согласно советскому статистическому справочнику внешней торговли 1959 года, к июлю 1932 года СССР имел внешнюю задолженность в 1,3 млрд. рублей. Данные, разумеется, индикативные.

Через полтора года к декабрю 1933 года СССР удалось каким-то образом, если верить справочнику, снизить ее почти в 3 раза до 450 млн. рублей, а к 1935 году довести до уровня лишь 139 млн. рублей. Никаких объяснений этому чуду в советской и российской историографии нет. Единственную попытку как-то разумно объяснить такую динамику предпринял (из известных мне, конечно) С.Н. Прокопович. По его мнению, СССР гасил задолженность за счет вывезенных в ранние годы на Запад товаров, но вовремя не распроданных. На чем базируется такое предположение не совсем понятно, поскольку сомнителен факт, что СССР, живущий в крайнем напряжении экспортных ресурсов, был способен депонировать за рубежом на несколько лет те или иные товары.

На мой взгляд, единственным источником для погашения этой задолженности (если все же поверить в то, что она была именно погашена) могли быть облигационные займы и выпуски векселей в западных государствах (продажи предметов искусства, золота и драгоценностей я не учитываю, поскольку итоги этой "торговли" были относительно скромными). Обеспечением таких займов были поставки золота, некоторых сырьевых товаров, возможно, в ряде случаев, займы обеспечивались гарантиями и имуществом советских банков, офшорных организаций и т.п. По неподтвержденной пока информации, США выдавали СССР кредиты под залог имущества ряда предприятий медной и цинковой отраслей цветной металлургии.

Достаточно сказать, что эта деятельность приносила СССР доходы несравнимо большие, чем простой экспорт, в том числе и золота. Например, только в январе-марте 1934 года СССР успел частично разместить в США займ, под который было привлечено около 5 млн. долларов. Только за одну неделю продаж облигаций под залог имущества и доходов советских железных дорог в 1928 году в США большевики выручили порядка 100 тыс. долларов.

Поскольку практика облигационных займов в 30-х годах активно использовалась Москвой в США и Англии, то можно предположить, что этот денежный поток и позволил в конечном итоге расплатиться с долгами и даже финансировать внешнюю торговлю, которая, правда, по ряду понятных причин находилась во второй половине 30-х годов в достаточно скромных пределах.

P.S. Данный материал является лишь весьма поверхностным обзором, написанным на основании известных автору документов.

Трест объединял несколько предприятий одной отрасли, это позволя-ло наладить разделение труда между предприятиями. Иногда трест соз-давался как новое более крупное предприятие, а прежние предприятия становились его цехами. В этом случае создание треста решало задачу укрупнения производства. Трест намного удешевлял заготовку сырья и сбыт продукции, так как объединял заготовительные и сбытовые кон-торы предприятий. К тому же все предприятия государство не могло обеспечить специалистами. Специалисты теперь концентрировались в тресте и могли оттуда руководить всеми его предприятиями. К концу 1922 г. в тресты было объединено 90% промышленных предприятий.

Тресты были организованы по образцу капиталистических монопо-лий. Они и должны были действовать как монополии, вытесняя частный капитал, разоряя капиталистов. Но они стали конкурировать и между со-бой, что увеличило рыночную стихийность. Поэтому тресты и нетрестированные предприятия каждой отрасли объединялись в синдикаты. Син-дикаты тоже были построены по образцу капиталистических монополий. Они объединяли только заготовку материалов и сбыт продукции, т. е. бы-ли торговыми организациями, зато охватывали целую отрасль (текстиль-ный, кожевенный синдикаты). Внутри синдиката тресты уже не конкури-ровали между собой, а вместе действовали против частного капитала. К концу 1922 г. было синдицировано 80% трестированной промышлен-ности.

Еще до введения продналога в феврале 1921 г. был организован Гос-план (Государственная плановая комиссия), который должен был дейст-вовать на основе ГОЭЛРО, конкретизируя основные направления этой программы. Вначале разрабатывались только годовые планы по отдель-ным отраслям, но и те выполнялись лишь на 50-80%, потому что охваты-вали только производственно-техническую сторону хозяйственной дея-тельности и нередко оказывалось, что для выполнения плана не хватает денег. С 1924 г. в планах стали учитывать финансовые возможности и планы стали называться промфинпланами. Наконец, в 1925 г. отраслевые планы впервые сливаются в единый годовой план промышленности и строительства.

^ 6. Причины кризиса 1923 г.

В 1923 г. был принят первый перспективный план развития промыш-ленности на 1923-1928 гг., была сделана первая попытка перейти к инду-стриализации. Простейшим способом получить накопления крестьян для индустриализации было повышение цен на промышленные товары для деревни. Хозяйственники получили рекомендацию повышать цены промышленные товары. Промышленность, объединенная уже в синдика, ты, могла диктовать цены рынку. За несколько месяцев 1923 г. цены промышленную продукцию выросли в два с лишним раза, а цены на продукцию сельского хозяйства, наоборот, упали: сложились так называвамые «ножницы цен».

Чтобы купить плуг, в 1913 г. надо было продать 10 пудов ржи, в 1923 г. - 36 пудов. В некоторых губерниях за пару сапог крестьянин должен был продать 44 пуда муки. Но крестьяне не стали покупать това-ры по вздутым ценам. Вместо высоких прибылей началось затоварива-ние, товары лежали на складах, заводы останавливались. Таким образом, кризис 1923 г. был следствием первой попытки перехода к индустриали-зации, попытки реализации плана «сверхиндустриализации» Троцкого.

Государством были приняты экстренные меры по снижению оптовых цен, налогов, тарифов. Были понижены акцизы на соль, сахар, установ-лены предельные отпускные цены на наиболее ходовые товары: тек-стиль, керосин, обувь, сельскохозяйственные орудия. Для частных тор-говцев были введены этикетные цены на ряд товаров (спички, чай, папи-росы). С декабря 1923 г. цены на промышленные товары стали снижать-ся, кризис был преодолен.

^ 7. Финансовая политика в годы НЭПа

В первые годы НЭПа инфляция продолжалась. В 1922 г. 100 тыс. руб. совзнаками стоили 1 довоенную копейку. Но когда стало очевидным, что без торговли не обойтись, потребовалась денежная реформа: без денег торговать нельзя. Такая реформа обычно проводится единовременно: старые деньги объявляются недействительными и обмениваются на но-вые. Но размеры инфляции не позволяли провести реформу таким обра-зом. Сначала в 1922 г. было пущено в обращение лишь ограниченное ко-личество новых денег. Эти новые деньги стали называть червонцами для отличия от прежних, что не совсем правильно: червонцем принято назы-вать купюру в 10 рублей, а новые деньги были разного достоинства. Они были обеспечены драгоценными металлами. Более того, чеканились мо-неты из серебра, золота и даже платины, причем бумажные купюры раз-менивались на металлическую монету, что подтверждало их ценность для населения. Эти деньги были конвертируемыми: они свободно обме-нивались на основные иностранные валюты по довоенному курсу царского рубля (1 американский доллар равен 1,94 рубля).

С 1922 по 1924 гг. в обращении были деньги двух видов: старые совзнаки, которые все более обесценивались, и новые, имевшие твердый курс. Только в 1924 г. совзнаки вышли из обращения. С восстановлением денег были восстановлены и кредитные учреждения. В 1921 г. снова от-крылся Госбанк, а в 1922-1925 гг. возник целый ряд специализирован-ных банков: акционерные - для кредитования разных отраслей хозяйст-ва, кооперативные - для предоставления кредитов потребительской коо-перации, общества взаимного кредита - для кредитования частной про-мышленности и торговли, сберкассы. Пайщиками банков были синдика-ты, кооперативы и частные лица. Банки уже начали конкурировать меж-ду собой, стараясь привлечь депозиты через повышение процента и пе-рехватить клиентов выгодными условиями кредита. В 1926 г. действова-ли уже более 60 банков.

^ 8. Основные противоречия новой экономической политики

В период НЭПа было восстановлено народное хозяйство страны. К середине 1920-х гг. был в основном достигнут довоенный уровень раз-вития. Однако в сравнении с передовыми западными странами отечест-венная экономика продолжала оставаться отсталой.

В середине 1920-х гг. была поставлена задача возобновления индуст-риализации. Потребности индустриализации стали доминировать при формировании концепции экономической политики. Только индустриа-лизация, осуществляемая в короткие сроки, давала СССР шанс стать эко-номически независимым государством. Для завершения индустриализа-ции были необходимы огромные капиталовложения, а хозяйственная мо-дель НЭПа не позволяла решить проблему быстрого накопления финан-совых средств для интенсивного развития отраслей тяжелой промышлен-ности. Средства на проведение индустриализации реально мог обеспе-чить аграрный сектор. В годы НЭПа государство неоднократно пыталось осуществить перекачку средств из сельского хозяйства в промышлен-ность. Для этого использовались методы налоговой и ценовой политики. Подобные меры приводили к кризисам (кризис 1923 г.- «ножницы цен»; кризис хлебозаготовок 1927-1928 гг.). Тогда был взят курс на свертыва-ние НЭПа и переход к административным методам управления экономи-кой.

На свертывание НЭПа оказали влияние и идеологические факторы: рынок даже в ограниченных формах был несовместим с представления-ми новой власти о социализме. Большинство воспринимало НЭП как «отступление назад» к капитализму

^ ФОРМИРОВАНИЕ ПЛАНОВО-РАСПРЕДЕЛИТЕЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ В СССР (1928-1941)

1. Необходимость индустриализации народного хозяйства в СССР

Нарастание центростремительных тенденций, т. е. усиление роли Го-сударственного аппарата в регулировании хозяйственной деятельности, было связано с принятием курса на индустриализацию всех отраслей. К 1926 г. промышленность была в основном восстановлена до уровня 1913 г. На довоенном уровне оставалась и технология, и организация производства. Особенно заметно это было на фоне мировой промышлен-ности механизации труда, новых технологий переработки ресурсов. Про-мышленность СССР отставала от среднемирового уровня в среднем на 15 лет. Старые технологии не обеспечивали требуемых темпов развития, необходима была модернизация производства.

Закономерную необходимость индустриального преобразования эко-номики России еще в первые годы советской власти убедительно выра-зил глава правительства В. И. Ленин, констатируя, что без спасения тя-желой промышленности невозможно построить никакую промышлен-ность, а это ведет к потере самостоятельности страной.

В осуществлении индустриализации народного хозяйства большеви-стское правительство не было пионером. Необходимость индустриализа-ции была осознана еще царским правительством, и даже начато последо-вательное осуществление. Особенно заметно этот процесс проявлялся в период 1890-1914 гг., когда многократно возрастали добыча каменного угля, нефти, производство чугуна, стали, а также машин и оборудования.

Приняв на вооружение учение К. Маркса об исторической неизбеж-ности смены стихийной рыночной экономики плановой, в 1920 г. был подготовлен перспективный план электрификации страны (ГОЭЛРО). План предусматривал первоочередное развитие промышленности, в ча-стности машиностроения, металлургии, химии, производства строймате-риалов, строительство 30 крупных электростанций. При этом речь шла не просто об электрификации народного хозяйства, а о переводе эконо-мики на интенсивный путь развития, обеспечении города и деревни со-временными орудиями труда. Особое значение придавалось повышению производительности труда и использованию квалифицированной рабочей силы: при росте численности работающих на 17% предполагался рост производства в 2 раза. Этапность проведения индустриализации предусматривала разработку наряду с генеральным долгосрочным планом также пятилетних и ежегодных планов. Окончательно курс на индустриализацию был принят в декабре

1925 г. на XIV съезде ВКП(б). Съезд принял резолюцию, которая поруча--
ли Центральному комитету «вести экономическое строительство под та--
ким углом зрения, чтобы СССР из страны, ввозящей оборудование и мА--
шины, превратить в страну, производящую машины и оборудование».

^ 2. Осуществление плана индустриализации

Первая попытка разработать пятилетний план была предпринята в

1926 г. Он затрагивал в основном государственную промышленность. Не
все хозяйственно-партийные деятели хорошо понимали, что индустриа-лизация страны - не обособленное направление в экономической поли-тике, развитие не только промышленности, но и транспорта, связи, нау-
ки, просвещения и др.

При разработке плана не было единообразия взглядов на темпы ин-дустриализации. Одни предлагали обеспечить максимальный темп, дру-гие высказывали опасения, что рабочие не готовы к индустриализации.

Острые споры при обсуждении плана вызвал сталинский тезис о «возможности построения социализма в одной отдельно взятой стра-не». Руководствуясь этим положением, ряд руководителей во имя эконо-мической независимости страны настаивали на самоизоляции Советско-го Союза, что вызывало резкую критику сторонников противоположной точки зрения, которые высказывались за расширение международных связей, использование достижений мирового хозяйства.

Выдвигая лозунги решительного продвижения вперед, некоторые ли-деры партии активно отстаивали НЭП, предостерегая против «нетерпе-ния», «сверхчеловеческих прыжков» в развитии народного хозяйства, призывали к соизмерению наличных ресурсов с потребностями индуст-риализации. При этом как одну из важнейших особенностей социалисти-ческого метода индустриализации выделяли непременный рост благосос-тояния всех слоев трудящихся.

Внутрипартийная борьба в 1920-е гг. выливалась в споры о темпах и масштабах индустриализации, методах получения средств для соору-жения предприятий. Критикуя позицию Троцкого в 1926 г., Сталин гово-рил, что индустриализация должна базироваться на постепенном подъе-ме благосостояния деревни, что не считаться с наличными средствами -значит, впадать в авантюризм, что преувеличенный промышленный план - это план, составленный не по средствам, а в отрыве от финансо-вых и других возможностей. Однако спустя два года Сталин и его окру-жение отказались от своих прежних предположений. А. И. Микоян, также критикуя позицию Л. Д. Троцкого, убеждал, что в первые годы диктатуры пролетариата «нужно строить такие предприятия, которые дают ближайший, скорейший экономический и политический эффект», и вы-ступал против дорогостоящих проектов, в частности против строительства Днепрогэса.

В дискуссии о подготовке плана индустриализации ключевым был вопрос об источниках средств для его осуществления. Опыт индустриализации других стран, а также дореволюционной России показал уже апробированный путь: рост товарности сельского хозяйства - развитие легкой промышленности - подъем тяжелой промышленности. Это был путь длительного, но сбалансированного развития экономики.

Другой путь - ускоренной индустриализации - базировался на пере-распределении доходов между отраслями и группами населения, ограни-чении потребления.

Советское правительство не могло пойти по первому длительному пу-ти развития села и легкой промышленности. Доктрина «коммунистиче-ского острова в капиталистическом окружении» требовала быстрого воо-ружения пролетарского государства для войны за мировой коммунизм. Поэтому был избран второй путь.

^ 3. Источники финансирования индустриализации в СССР

Программа широкомасштабной индустриализации была не по силам государственному бюджету СССР (поступления в бюджет составляли не более 5 млрд руб. в год). Получение иностранных займов было невоз-можно из-за отказа советского правительства платить по царским долгам. Поэтому речь могла идти только о еще не использованных внутренних ресурсах.

Одним из главных источников накопления средств для индустриали-зации стало перераспределение доходов населения в пользу государства. Перекачка средств шла по разным каналам.

Прежде всего были перераспределены доходы аграрного сектора. В июле 1928 г. на пленуме ЦК Сталин сформулировал идею «дани» с крестьянства посредством так называемого «добавочного налога». Он стал взиматься через систему монопольно завышенных цен на промыш-ленные товары и искусственно заниженных цен на закупаемую государ-ством у крестьян сельскохозяйственную продукцию. «Перекачка средств» представлялась как вынужденная мера для сохранения высоких темпов индустриализации. Но в последующем она была возведена в нор-му и на долгие годы стала основой хозяйственного строительства в СССР.

С целью экономии средств государство сдерживало рост заработной платы рабочих и служащих. Это позволяло из того же фонда зарплаты оплачивать труд работников, занимающих новые места. Дополнительным источником средств для индустриализации были внутренние государственные займы, размещавшиеся как среди городско-го, так и среди сельского населения. Они начали выпускаться с 1926 г., постепенно превратившись из добровольных в обязательные. Норма под-писки на заем составляла среднемесячную заработную плату в тече-ние года.

Крупным источником дохода бюджета стала продажа водки. Еще не-давно правительство заверяло, что алкоголь, с помощью которого цар-ский бюджет имел полумиллионный доход, не получит в Советской Рос-сии широкого распространения. Теперь мнение изменилось. В частности, Сталин стал говорить, что наивно думать, будто социализм можно по-строить в «белых перчатках», нужно отбросить ложный стыд и открыто пойти на максимальное увеличение производства водки. И это было сде-лано.

В качестве источника средств для промышленного строительства ис-пользовалась денежная эмиссия. С 1930 г. денежная масса, находившаяся в обращении, увеличилась более чем в два раза по сравнению со стоимо-стным объемом продукции, производимой отраслями промышленности группы Б.

Для получения валюты экстраординарными мерами осуществлялся экспорт зерна. Однако, несмотря на то, что принимались самые реши-тельные меры по увеличению продажи зерна за рубеж, валютная выруч-ка оказывалась значительно меньше, чем от продажи нефтепродуктов, лесоматериалов, пушнины, льна. Наибольшую выручку от вывоза хлеба удалось получить в 1930 г. - 883 млн руб. (продажа нефтепродуктов и ле-соматериалов дала более 1430 млн руб.) В последующие годы мировые цены на зерно упали. Поэтому значительный объем экспорта хлеба в 1932-1933 гг. составил лишь 369 млн руб.

Изыскание средств для индустриализации происходило посредством существенных изменений в финансовой системе. Все накопления изыма-лись в госбюджет. Для предприятий вместо 86 видов платежей, сущест-вовавших ранее, установили всего два: отчисления от прибыли и налог с оборота, которые лишили их всех накоплений. В сочетании с другими мерами это позволило правительству иметь огромные средства для ново-го строительства, бесплатного предоставления предприятиям фондов, поддержания нерентабельных предприятий и даже планово-убыточных отраслей.

4.Коллективизация

Лозунг военного коммунизма - сделать всех равными (бедняков под-тянуть до середняков, а середнякам не давать возможности экономически расти) в условиях НЭПа вошел в острое противоречие с объективными законами экономического развития. Попытка «уравниловки» тормозила экономический прогресс. Насильственное изменение структуры и про-
порций высокотоварных хозяйств отрицательно сказывалось на результа--
тах сельскохозяйственного производства, а следовательно, на развита
индустрии.

В середине 20-х гг. 67% всех арендующих хозяйств были середняц-кими и лишь 13% приходилось на долю «высшей группы». Таким образом, в системе земельных отно-шений угроза от кулака никак не исходила, крупной сельской буржуазии в его лице не было. Были крестьяне, пользующиеся большими земельны-ми участками и применявшие наемный труд.

Догматическое представление о социализме как о бесклассовом без-рыночном обществе не сочеталось с требующей товарно-денежных отно-шений и хозяйственной свободы аграрной сферой. Поэтому научные идеи и конкретные предложения экономистов-аграрников, связанные с развитием кооперативной системы в сельском хозяйстве, были отклоне-ны. Стержнем государственной и партийной политики стал тезис об обо-стрении классовой борьбы по мере продвижения к социализму. Этим прикрывалась, по сути, идея перекачки средств из деревни для выполне-ния непомерно раздутых планов индустриализации.

С целью увеличения государственных заготовок хлеба посредством разверстки его сдача по хозяйствам была ограничена, а затем запрещена свободная торговля хлебом, на станциях устанавливались заградитель-ные отряды, которые конфисковывали зерно. Однако чрезвычайные меры не принесли результатов.

В ноябре 1929 г. (начало «года великого перелома») была поставлена задача проведения сплошной коллективизации в короткие сроки по наме-ченному плану.

Было установлено, что в трех важнейших зерновых районах - на Се-верном Кавказе, Нижней и Средней Волге - коллективизация завершится в 1930 г., в других - на Украине, в Центрально-Черноземной области, в Сибири, на Урале, в Казахстане - к весне 1932 г. Для остальных рай-онов темпы коллективизации не устанавливались.

Коллективизация означала фактически развертывание раскулачива-ния, т. е. насильственную конфискацию хозяйственного имущества и по-строек. В соответствии с постановлением ЦК ВКП(б) «О мерах по лик-видации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» предлагалось отменить аренду земли, запретить применение наемного труд а > конфисковать у кулаков средства производства и скот, семенные запасы-Средства производства и имущество передавались в фонды колхозов в качестве взносов за бедняков, вклады кулаков в кооперацию поступали в фонды коллективизации бедноты. К середине 1931 г. было коллективизировано 52,7% крестьянских хо-зяйств, в 1933 г. - 65,5%, а к концу 30-х гг. в колхозы было объединено 96,9% крестьянских дворов.

^ 5. Последствия насильственной коллективизации в СССР

Крестьянский протест против насилия выражался в массовых высту-плениях, забое скота, уничтожении инвентаря. Разрушались производи-тельные силы сельского хозяйства, нарушалась агрикультура, утрачивал-ся производственный опыт, снижалось качество сельхозработ. В это же время ужесточился налоговый пресс на единоличников.

Колхозы превратились в специфический механизм для присвоения государством результатов труда крестьян. Колхозы были лишены воз-можности покупать машины, создавать собственную индустриальную базу. Оплата труда носила не прямую форму денежных и натуральных расчетов, а весьма опосредованную, которую называли трудоднем. Кон-кретный труд оторвался от его конечных результатов. На рубеже 30-40 гг. окончательно сформировалась жестко централизованная командно-адми-нистративная система в аграрном секторе.

В годы сплошной коллективизации сильно пострадало животновод-ство. Численность лошадей в стране уменьшилась более, чем в 2 раза, коров - на 45%, овец и коз - в 3 раза. Валовая продукция сельского хо-зяйства в 1936-1940 гг. оставалась на уровне 1924-1928 гг., а средняя урожайность снизилась. На прежнем уровне осталось производство яиц и других продуктов. На восстановление поголовья крупного рогатого скота потребовалось более 30 лет. Одной из причин значительного сокра-щения производства молока и мяса был массовый забой скота в кресть-янских хозяйствах, вызванный указанием о его обобществлении.

Отказ от принципов добровольности при проведении сплошной кол-лективизации не имел достаточных экономических мотивов, а напротив, привел к ощутимым экономическим потерям, ослабив сельское хозяйство.

По ряду показателей колхозы значительно отставали от соответст-вующих показателей личных подворных хозяйств крестьян. Например, в 1940 г. удельный вес колхозов и совхозов в производстве мяса состав-лял 28%, молока - 23%, яиц - 6%, картофеля - 35%, овощей - 52% и т.д., хотя в пользовании общественных хозяйств находилось 99,1% всей посевной площади.

В результате насильственной коллективизации сельское хозяйство лишилось миллионов работников, знающих свое дело. В 1930 -1932 гг. Деревню покинули 9,5 млн человек. Из-за нехватки рабочей силы име-лись случаи ликвидации колхозов. В декабре 1932 г. была введена пас-портная система, которая привязала крестьян к постоянному месту жительства. Сельским жителям паспорта не выдавались, поэтому они не
могли покинуть колхоз и переехать в город. Проведением коллективизации под лозунгом «ликвидация кулачества/ как класса», по сути, была объявлена война крестьянскому хозяйству] Миллионы трудолюбивых, умелых, преданных своей земле людей были репрессированы. В ходе «раскрестьянивания» были нарушены вековые нравственные и психологические устои крестьян. Подмена экономиче-ских отношений принудительным механизмом породила равнодушие к сельскому труду, спад трудовой активности и дисциплины.

Созданные колхозы были лишены права распоряжаться своими про-изводственными фондами, денежными средствами, стеснены в выборе каналов реализации своей продукции, задавлены высоким уровнем обя-зательных государственных поставок.

Альтернативой «сплошной коллективизации» в то время могло бы стать продолжение курса на добровольное кооперирование с использова-нием индивидуально-семейных форм организации труда, арендного под-ряда и других форм.

^ 6. Выполнение первого пятилетнего плана, итоги первой пятилетки

Первый пятилетний план был подготовлен в нескольких вариантах, каждый из которых содержал более высокие показатели по сравнению с предыдущим. В окончательном варианте прирост промышленного про-изводства должен был составить 136%, производительности труда -110%, снижение себестоимости - 35%. Показатели постоянно изменя-лись в сторону повышения в ходе выполнения плана.

Успехи первого года пятилетки породили представление о новых воз-можностях, а потому показатели среднегодового прироста промышлен-ности в размере 21,4% были увеличены до 36-45%. Фактические показа-тели оказались на уровне 14,7% во втором году и 5,5% - к окончанию пя-тилетки. Поскольку о выполнении плана отрапортовали раньше, показа-тели последнего года при подведении итогов не учитывались.

Фактический срыв второй половины пятилетки произошел в связи с авантюрной политикой правительства, сверхнапряженностью заданий и отсутствием необходимых резервов для устранения возникающих дис-пропорций.

Стихийно формировалось соотношение массы денег и массы това-ров. Фактические темпы роста производительности труда оказались в 2,5 раза ниже, а численность рабочих и служащих - в 1,5 раза выше запла-нированной, в результате чего фонд зарплаты вырос в 4 раза. Производ-ство товаров народного потребления, напротив, росло медленнее, чем намечалось. Следствием стали быстрый рост розничных цен, товарный го-лод, снижение покупательной способности рубля.

В связи с массовой коллективизацией сельского хозяйства резко со-кратилось производство молока, мяса, яиц, шерсти. Сбор зерна и свеклы за пятилетие составил лишь 60% к плану.

За годы первой пятилетки было построено 1500 заводов и фабрик, крупнейшие из которых: Сталинградский тракторный, Горьковский и Московский автомобильный заводы, Уралмаш. Были пущены в строй первая очередь Урало-Кузнецкого комбината, Днепрогэс. Появились пер-вые отрасли, связанные с производством пластмасс, искусственного кау-чука и других искусственных материалов. Возникли новые промышлен-ные регионы - Казахстан, Сибирь, Средняя Азия. Рост производства в отраслях тяжелой промышленности по отдельным видам продукции превзошел плановый, но в целом оказался несколько ниже намеченного.

По всем историческим меркам был достигнут блестящий результат. Такого темпа индустриализации не знали ни Англия, ни Франция, ни Германия, несмотря на использование для своего развития внешних ис-точников - ограбление колоний, займы, контрибуции. Достижения СССР были ошеломляющими на фоне Великой депрессии в капиталистическом мире (1929-1933 гг.).

Вместе с тем производство товаров народного потребления было зна-чительно ниже предусмотренного (план был выполнен лишь на 70%). Производительность труда вместо запланированного прироста снизилась на 8%. Инфляция составила 300%. Огромные капитальные вложения рез-ко увеличили объем незавершенного строительства и вызвали нехватку материальных ресурсов. Покупательная способность населения снизи-лась на 40%.

^ 7. Особенности развития народного хозяйства СССР в годы второй и третьей пятилеток

Основная политическая задача второй пятилетки (1933-1937 гг.) -окончательная ликвидация капиталистических элементов. Экономиче-ская задача состояла в завершении реконструкции народного хозяйства, коллективизации и механизации сельского хозяйства.

Основное внимание уделялось развитию машиностроения и энерге-тики. Среднегодовой прирост промышленной продукции предусматри-вался в размере 16,5%, что было значительно ниже показателей первой пятилетки и более соответствовало реальным возможностям. Ставилась также задача значительного повышения уровня потребления населением Материальных благ за счет роста доходов и снижения розничных цен. В ходе реализации плана положение в промышленности постепенно ухудшалось, поэтому на первое место выдвигались различные способы массовой мобилизации. Одним из них стало возникшее в 1935 г. стаха-новское движение как способ повышения производительности и интен-сивности труда.

Другим способом мобилизации масс для новых строек были развер-нувшиеся политические репрессии. Они представлялись как борьба с са-ботажем в народном хозяйстве и армии, но фактически являлись источ-ником дешевой рабочей силы.

Во второй половине 1937 г. стал очевидным кризис в экономике, свя-занный с перенакоплением. Возрастал объем незавершенного строитель-ства, падали уровень жизни, производительность труда.

В то же время в отдельных отраслях были достигнуты определенные положительные результаты. Резко возрастали объемы производства в энергетике и металлургии. Были освоены новые производства - специ-альных сплавов, синтетического каучука. В 1935 г. было открыто движе-ние на первой линии Московского метрополитена. В 1934-1937 гг. был отмечен рост заработной платы рабочих и служащих. Были отменены карточки, однако цены на товары поднялись по сравнению с 1929 г. в 5,4 раза. По общему объему производства СССР вышел на второе место в мире.

Одной из основных задач третьей пятилетки (1937-1942 гг.) было по-вышение военно-экономического потенциала, укрепление обороноспо-собности. Промышленное производство планировалось увеличить на 92%, в том числе - форсировать военную промышленность, расширять промышленную базу на востоке страны, включая освоение башкирской нефти - «второго Баку».

Другая важная задача - подъем сельского хозяйства, увеличение про-изводства продукции в 1,5 раза. Был выдвинут лозунг: «Догнать и пере-гнать развитые капиталистические страны по производству на душу на-селения». Предусматривалось за пятилетие увеличить производство сельхозпродукции на 52%, а промышленной продукции - на 92%.

Несмотря на завершение строительства предприятий-гигантов - Маг-нитогорского комбината, «Запорожстали», «Азовстали», каскада волж-ских ГЭС, Усть-Каменогорской ГЭС, - страна испытывала острый недос-таток стали и электроэнергии. Медленно росла производительность тру-да, не хватало квалифицированных кадров, не было заинтересованности в производительном труде. Поэтому правительство принимало меры по ужесточению дисциплины. Началась борьба с «летунами», предприятия переходили на восьмичасовой рабочий день, семидневную рабочую не-делю и т. д.

Фактически прирост промышленности в предвоенные годы состав-лял 3-4% в год. Развитие сельского хозяйства не соответствовало плано-вым цифрам. В то же время форсированными темпами росло производ-ство военной продукции. Военный бюджет увеличился в 7 раз.

^ 8. Уровень жизни населения в 1930-е гг.

Немалый прогресс в области просвещения, здравоохранения, соци-ального обеспечения сочетался со снижением покупательной способно-сти населения, ухудшением питания, жилищным кризисом. Хотя в тече-ние 30-х гг. происходило повышение заработков, рост дороговизны обго-нял увеличение оплаты труда. В годы первой пятилетки инфляция значи-тельно нарушила устойчивость рубля. Разрыв между денежной массой и товарным обеспечением вылился в острый товарный голод, вынудивший ввести карточную систему распределения с 1928 по 1934 г.

Рост цен, хотя и в меньшей степени, наблюдался и в годы второй пя-тилетки. В целом за 1928-1940 гг. цены выросли в 6-7 раз. Темпы роста заработной платы были значительно ниже. В результате в конце 30-х гг. рабочие могли оплатить примерно то же количество товаров, что и в кон-це 20-х. Однако номинальный рост заработной платы позволял руководи-телям партии говорить о росте материального благосостояния трудящих-ся.

Большую часть трудового населения страны составляли колхозники. Оплата их труда в общественном хозяйстве имела номинальный харак-тер. В 1940 г. у колхозников, не пропустивших ни одного рабочего дня в течение года, денежная оплата не превышала 5 руб., а с добавлением натуроплаты - 10 руб. в месяц. Личное подсобное хозяйство давало кол-хозникам большую часть дохода, которая превышала размер оплаты по трудодням примерно на 20-30%.

Таким образом, к 1940 г. у колхозников доход составлял, по офици-альным данным, примерно 20 руб., а у рабочих - 30-35 руб. в месяц (не считая доходов от подсобного хозяйства рабочих). В менее удачные годы доходы колхозников были еще ниже.

Анализ структуры потребления показывает, что в годы индустриали-зации постоянно увеличивался удельный вес продовольственных това-ров. Исторический национальный и международный опыт показывает, что подобный сдвиг связан с обеднением населения. Душевое потребле-ние мяса снизилось с 29 кг в 1913 г. до 15-20 кг к 1940 г., а среднегодо-вое потребление картофеля на душу населения увеличилось почти в два раза.

Не справляясь со снабжением населения, государство призывало предприятия искать источники самообеспечения: вести самозаготовки, заключать договоры с колхозами, заводить собственные огороды, свинар-ники, молочные фермы, столовые. Решение вопросов снабжения отнима-ло массу рабочего времени, увеличивало число организаторов снабже-ния, лихорадило производство.

Правительству не удалось в первой половине 30-х гг. восстановить Уровень питания конца 20-х гг. Поэтому важную роль в питании рабочих играл рынок. Нехватка жизненно необходимых товаров сказывалась на физическом здоровье народа, отражалась на средней продолжительности жизни.

Очень остро в городах стояла жилищная проблема. За 1928-1940 гг. население городов увеличилось более чем в два раза. Жилищное строи-тельство велось медленно. Значительная часть городского населения про-живала в бараках и землянках. Ограничивая потребление, страна получа-ла дополнительные возможности мобилизации средств для всемерного роста индустриальной и оборонной мощи.

^ 9. Каковы основные итоги предвоенного десятилетия

К концу 30-х гг. в стране была создана мощная промышленность с высоким, близким к мировому техническим уровнем производства. Од-нако уровень организации производства был существенно ниже общеми-рового.

Советские статистические данные дают картину бурного экономиче-ского подъема в этот период. Чистый продукт увеличился с 1928 по 1940 г. в 5 раз. Однако такие темпы не соответствуют действительности: имела место сознательная фальсификация результатов, воздействие по-вышения цен, а также значительная трансформация структуры в направ-лении увеличения производства более дорогостоящей продукции. Эти факторы порождали искусственное завышение темпов роста.

Первые годы планового хозяйствования были экономическим прова-лом из-за негативного воздействия коллективизации, а также в силу воз-никших глубоких диспропорций в промышленности. В ряде отраслей произошло даже падение производства. Замедлился темп роста и после 1937 г., что было вызвано чистками, переводом ряда предприятий на во-енные рельсы, избытком инвестиций, выразившимся в росте незавершен-ного строительства и увеличении производственных запасов. Увеличение производственных запасов на предприятиях происходило одновременно с нарастанием дефицита в экономике и обществе в целом.

Рост советской экономики сопровождался усилением несбалансиро-ванности, особенно в тяжелой промышленности. При этом зафиксиро-ванные объемы производства в одних отраслях были гораздо выше пла-новых, в других - значительно ниже. Значительные отклонения наблюда-лись также и по таким важным показателям, как занятость населения, зарплата, инвестиции. Некоторые отрасли, играющие ключевую роль в технологических цепочках (химическая, производство цветных метал-лов и даже машиностроительная), значительно отставали от плана. Эта диспропорция препятствовала рациональному использованию производственных мощностей. Серьезная проблема возникла в области производительности труда. По современной оценке ряда специалистов, прирост производительности труда составлял за период индустриализации около 3% в год. Если учесть, что произошло значительное увеличение продолжительности ра-бочего дня и количества рабочих дней в году, то реальный прирост про-изводительности труда составлял не более 1-2% в год.

При этом следует иметь в виду, что предприятия оснащались новей-шей для того времени техникой и технологиями. Возникла сильная на-пряженность в организации труда. Начатая кампания по борьбе за повы-шение производительности труда (движение «ударников», «стаханов-цев») вносила больше дезорганизации в производство, чем пользы.

Индустриализация породила серьезные проблемы в развитии сель-ского хозяйства. В начале 30-х гг. наблюдалось катастрофическое паде-ние сельхозпроизводства (как зерновых, так и поголовья скота), что при-вело к страшному голоду, ограничению потребления населения на всем протяжении этого периода. Снижение уровня потребления имело отрица-тельные последствия для производительности труда как по причинам физического истощения работников (часто работники падали в голодный обморок прямо в цехе), так и в связи со снижением стимулов к росту производительности труда (введение карточной системы).

Подводя итоги развития экономики в 30-е гг., можно сделать выводы:

была создана мощная, не зависящая от импорта тяжелая промыш--
ленность, появились новые отрасли экономики: начался массовый вы--
пуск автомобилей, тракторов, комбайнов, синтетического каучука и др.;

высокие темпы развития получило военное производство, развер--
нулось производство танков, самолетов, орудий и т. п.;

сельскому хозяйству был нанесен тяжелый удар, объемы производ--
ства снизились;

уровень жизни населения оставался крайне низким;

заметными стали разбалансированность, серьезные диспропорции
в народном хозяйстве;

модель индустриализации опиралась на экстенсивное развитие,
факторы эффективности производства не действовали;

образовалась социально-экономическая система государственного
социализма, основанная на полном огосударствлении производства и ли--
квидации частной собственности.