Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Кривоарбатский переулок, д. 10. Дом Мельникова.

Москвичи называют этот странный дом в Кривоарбатском переулке «домом Мельникова». Константин Степанович Мельников (1890-1974), гениальный русский архитектор, оказавший влияние на всю мировую архитектуру, считал дом одним из лучших своих созданий. Дом Мельникова известен во всем мире.

Дом Мельникова (Дом-мастерская архитектора К. С. Мельникова) — одноквартирный жилой дом, всемирно известный памятник архитектуры советского авангарда . Был построен в 1927-1929 годах в Кривоарбатском переулке в Москве по проекту выдающегося советского архитектора Константина Мельникова для себя и своей семьи.

Дом-мастерская является вершиной творчества К. С. Мельникова и отличается новаторскими конструктивными особенностями и продуманной функциональной планировкой. Одноквартирный жилой особняк в центре Москвы — уникальный для советского времени пример такого рода постройки. В настоящее время здание находится в неудовлетворительном техническом состоянии.

Мечта об отдельном собственном доме-мастерской появилась у Константина Мельникова ещё в годы его обучения в Московском училище живописи, ваяния и зодчества . Сначала он намеревался приобрести готовый дом и перестроить его, в связи с чем долго подыскивал в Москве подходящее здание. Сохранились созданные архитектором в 1916-1917 годах планы перестройки одного из старых каменных московских домов в неклассическом стиле.

В отличие от других построек Мельникова, собственный дом-мастерская проектировался архитектором с учётом исключительно собственного вкуса и представлений о жилище и рабочей среде. В 1922 году архитектор рисует эскизы овального, и даже яйцеобразного здания, продолжая отрабатывать интерьер. Окончательный вариант проекта предусматривает сочетание двух врезанных друг в друга цилиндров.

Во-первых, дом Мельникова был официально признанным экспериментальным сооружением, в котором архитектор апробировал идею круглого дома, которую затем хотел использовать в других проектах, в том числе и для строительства домов-коммун.

Во-вторых, в середине 1920-х Константин Мельников являлся одним из самых крупных и признанных не только в СССР, но и в мире советских архитекторов. Мировую известность принесло ему строительство павильона СССР для Международной выставки декоративного искусства и художественной промышленности в Париже.

В-третьих, архитектор строил свой дом-мастерскую в 1927—1929, когда имел большое количество реальных заказов и мог выделить из семейного бюджета средства на строительство. Возведение дома осуществлялось строительной организацией Московского коммунального хозяйства исключительно на средства архитектора (К. С. Мельников получил кредит на строительство дома сроком на 15 лет). В силу того, что строящееся здание рассматривалось как опытно-показательное сооружение, Мельников был также освобождён от земельной ренты.

Каркас дома в процессе строительства (у дома К. С. Мельников с женой Анной Гавриловной), 1927—1929.

Мембранная конструкция междуэтажного перекрытия, 1927—1929.

Проект дома-мастерской. Аксонометрия, 1927—1929.

Рисунок шестиугольного окна первого этажа северного цилиндра.

Окна западной стороны малого цилиндра. Верхнее окно, единственное восьмигранное в доме .

Внутренняя планировка здания отличается исключительной функциональной продуманностью, о которой сам Мельников говорил: «Дам премию тому, кто сумеет сосчитать, сколько в доме этажей, а своему брату-архитектору — загадку: откуда взялось такое богатство разнообразия в объемах из одной-единственной формы стандарта, составившего органическое существо Архитектуры нашего дома».

Повседневная жизнь семьи протекала на первом этаже дома-мастерской, который был поделён на следующие комнаты.

Передняя (6,3 м²). Вход в небольшую переднюю устроен в центре уличного фасада. Оригинальна внутренняя стеклянная дверь передней: её створка обслуживает сразу два проёма: она может закрывать переднюю, объединяя коридор с лестницей на второй этаж, либо закрывать вход в коридор, как бы удлиняя пространство передней.

Столовая (17 м²) — основное помещение первого этажа, где собиралась семья, устраивались обеды и приём гостей. Столовая освещена одним шестиугольным проёмом и большим прямоугольным окном слева от входа в дом.

Кухня (7 м²) примыкает к столовой. Один из проёмов наружной стены со стороны кухни использовался для холодильного шкафа, а в перегородку между кухней и столовой был встроен буфет. Из кухни хозяйка дома по специальной переговорной трубе (внутреннему телефону) могла общаться с членами семьи, находящимися в других помещениях. Кухня освещается двумя шестиугольными окнами, перед которыми размещён рабочий фронт — газовая плита и длинный стол с ёмкостями для продуктов и посуды. Над плитой устроен уникальный для 1920-х стеклянный экран-вытяжка, позволяющий удалять воздух от плиты через вентиляцию, что было особенно важно, так как кухня не имела закрывающейся двери.

Санитарный узел, состоящий из ванной и уборной (7 м²) примыкает к кухне и имеет с ней общие коммуникации. В ванной имеется одно шестиугольное окно, установлена газовая колонка.

Две одинаковых по размеру детских рабочих комнаты (4,5 м²) сына и дочери архитектора. В каждой комнате предусмотрено по одному шестиугольному окну, оборудованы места для занятий: вблизи окна у перегородки стояли письменные столы, полки для книг и учебников. На побеленном потолке этих комнат изображены цветные треугольники: жёлтый у дочери, синий у сына.

Туалетная (гардеробная) комната (11 м²). Вдоль перегородок туалетной комнаты расположены встроенные шкафы: справа от дверного проёма женский (для матери и дочери), выкрашенный в белый цвет, слева — мужской (отца и сына) жёлтого цвета. В этой комнате хранилась одежда всех членов семьи. Здесь Мельниковы переодевались перед выходом на улицу и перед сном — наверх в спальню было принято идти в спальной одежде или в домашних халатах. В туалетной комнате стоял диван, туалетный столик, большое трюмо.

Рабочая комната хозяйки , Анны Гавриловны Мельниковой (5,4 м²). Здесь находился шкаф для белья, место для глаженья, швейная машинка.

Коридор (11,7 м²). Кухня, столовая и туалетная комната выходят в коридор открытыми до потолка (высота первого этажа составляет 2,65—2,7 м.) проёмами без дверей. Из коридора осуществляется выход в подвал, расположенный только под первым цилиндром и включающий в себя кирпичные фундаменты построек, некогда стоявших на этом участке и обнаруженные в процессе строительства.

В подвале дома находятся камера калорифера (14,6 м²), из которой тёплый воздух по каналам расходится по всем помещениям дома. Топка калорифера соединена каналом с кухней — по нему вниз сбрасывался мусор, который можно было сжечь. Кроме этого в подвале устроены кладовая и погреб для хранения продуктов.

В выходящем в сторону Кривоарбатского переулка цилиндре над первым этажом расположен один этаж, в другом цилиндре — два этажа. На второй этаж из передней ведёт достаточно широкая (1,1 м.) лестница, которая начинается с прямого марша и переходит затем в винтовую лестницу, оканчивающуюся на третьем этаже.

На втором этаже расположены.

Гостиная (50 м²) — это парадная комната дома. В ней Мельниковы принимали гостей, музицировали, беседовали. Обстановка гостиной подчеркивала её назначение — пианино, диван, кресло, круглый стол. Гостиная освещается огромным окном-экраном. Кроме основного окна в комнате имеется небольшое восьмиугольное окно, сообщающее помещению масштаб. Первоначально это окно предусмотрено не было, однако в процессе строительства Мельников обратил внимание, что через этот просвет в гостиную попадает луч солнца, вышедшего из-за соседнего дома, и окно было оставлено. Причём ему, единственному в доме, была придана восьмиугольная форма.

Спальня (43 м²) занимала второй этаж северного цилиндра и была предназначена только для сна.

Спальня в доме Мельникова была общей для всех членов семьи. В комнате не было шкафов или какой-либо иной мебели, кроме встроенных в пол трёх кроватей — двухспальной для родителей и односпальных для сына и дочери. Кровати были сделаны из оштукатуренных досок, в внутрь вставлялись панцирные сетки. Кровать родителей зрительно изолирована от кроватей детей двумя радиально расположенными перегородками-ширмами, не соприкасающимися между собой и не доходящими до наружных стен.

Спальня освещается 12 шестиугольными окнами, выходящими в сад. Потолочных и настенных светильников в комнате предусмотрено не было, только электрические розетки. Для отделки всего помещения спальни — стен, потолка и встроенных кроватей был использован единый отделочный материал медно-золотистого цвета.

Третий этаж целиком занимала Мастерская К. С. Мельникова (50 м²), в которой находилось рабочее место архитектора. Впоследствии, когда сын архитектора Виктор Мельников стал художником, мастерскую на третьем этаже занял он, а гостиная была переоборудована под мастерскую К. С. Мельникова. Мастерская и гостиная — практически одинаковые помещения, но воспринимаются они посетителями абсолютно по-разному: гостиная имеет единственное огромное окно, мастерская освещается 38 шестиугольными окнами, образующими сложный орнаментальный рисунок. Использованный приём освещения мастерской придавал помещению необычный облик и создавал идеальные условия освещённости рабочего места архитектора — свет шёл со всех сторон.

Выступ малого цилиндра образует в мастерской антресоль, с которой К. Мельников любил рассматривать разложенные на полу эскизы, рисунки, живописные работы. С антресольного балкона имеется выход на террасу , ограждённую глухим парапетом. Кровля была сделана ребристой и покрыта железом, поверх которого устроен решетчатый деревянный настил. Вода через ритмично расположенные отверстия стекала в желоба и отводилась в водосточные трубы, укреплённые в стыках цилиндров. Над частью террасы устроен козырёк, являющийся продолжением круглого перекрытия северного цилиндра. Летом на террасе Мельниковы пили чай, отдыхали на воздухе, использовали её как солярий.

Сейчас дому Мельникова угрожает перспектива оказаться в руках частных владельцев - вопреки желанию своего создателя и его сына Виктора (1914-2006), известного художника, бывшего хранителем дома в течение тридцати лет.

В завещании Виктора Мельникова оговорено, что Дом должен стать государственным музеем Константина и Виктора, то есть отца и сына Мельниковых. Исполнителем завещания является дочь Виктора Мельникова Екатерина Каринская, которая в настоящее время проживает в Доме.

Однако владелец половины Дома, бывший директор девелоперской компании «Росбилдинг», сенатор Сергей Гордеев намерен получить в собственность всё здание и открыть там частный музей. 38-летний сенатор от Усть-Ордынского Бурятского автономного округа и заместитель генерального директора Национального союза дзюдо Сергей Гордеев известен также как основатель компании "Росбилдинг", специализирующейся на недвижимости. Фирма прославилась как успешный рейдер - специалист по недружественному захвату и перепродаже предприятий.

Господин Гордеев заявил, что он не намерен выполнять пожелания Виктора Мельникова относительно того, что музей должен быть посвящен как отцу, так и сыну Мельниковым и что он должен находиться в государственной собственности.

В 2007 Сергей Гордеев основал Международный попечительский комитет по созданию музея «Дом Мельникова». В его состав вошли деятели культуры, представители российских и международных организаций, которые занимаются охраной архитектурного наследия. При этом у многих членов комитета возникли опасения, что для Сергея Гордеева этот орган имеет исключительно декоративную функцию. Со времени своего создания комитет собирался на заседание лишь однажды, и с тех пор его участники получили от господина Гордеева единственный ответ на своё коллективное письмо. Члены комитета убеждены в том, что пожелания Константина и Виктора Мельниковых должны быть выполнены в полном объеме при принятии решений относительно будущего Дома в Кривоарбатском переулке. Члены комитета считают Дом Мельникова находящимся в опасности и призывают Министерство культуры Российской Федерации защитить наследие, оставленное Виктором Мельниковым государству и его гражданам.

В течение последних пяти лет идут судебные разбирательства, направленные на выяснение принадлежности собственности Дома и архива. Формальными инициаторами этих процессов являются младшая дочь Виктора Мельникова Елена и ее кузен Алексей Ильганаев. Господин Гордеев активно поддерживает их и участвует в этих процессах с целью получения в свою собственность всего дома и трёх четвертей архива Константина Мельникова.

В 2010 году будет отмечаться 120-летие со дня рождения Константина Мельникова.

Интерьер дома Мельникова. Фото с сайта agram.saariste.nl.

В 30-е Мельникова постепенно начали забывать, хотя он принимал участие в нескольких крупных конкурсах, например, на проект Дворца Советов на месте храма Христа Спасителя. Постепенно архитектор оказался не у дел: он преподавал в Архитектурном и Строительном институтах, но больше ничего не строил. Каким-то чудом он уцелел во время чисток конца тридцатых, а его дом пережил войну. Последнее сооружение, в котором Мельников принял участие, - это павильон СССР на выставке Montreal Expo в 1967 году.

Забытый широкой публикой, но вечно чтимый архитектурной общественностью Константин Степанович Мельников скончался в Москве в 1974 году, завещав свой дом в Кривоарбатском переулке детям, Виктору и Людмиле. Каждый из них получил по половине дома.

Конструктивные сложности

Дом Мельникова находится в перечне объектов ЮНЕСКО, которым угрожает разрушение. В начале 1990-х его слегка отремонтировали, но это не решило ни одной из проблем. Так, строительство новых зданий в ближайшей округе катастрофически ухудшило состояние фундамента, в доме течёт крыша, а состояние стен тоже вызывает многочисленные вопросы. Особенно тревожит защитников дома то, что в России нет опыта консервации и реставрации зданий, строившихся конструктивистами 1920-х по новым, неопробованным ранее технологиям. Таким образом, только изучение здания представляет собой немалую научную задачу, что уж говорить о его ремонте.

Печальный опыт обращения столичных властей с памятниками архитектуры беспокоит защитников дома Мельникова, пожалуй, больше, чем исход суда между наследниками. Рано или поздно дом будет передан государству, в этом сомневаться практически не приходится, но удастся ли ему избежать судьбы Большого дворца в Царицыно, Военторга или гостиницы "Москва"?

Дом архитектора Мельникова в Кривоарбатском переулке Москвы включён во все иностранные путеводители и, более того, известен всем интересующимся Москвой иностранцам. Но, (раз есть «но», значит, сейчас что-то пойдёт не так) сами москвичи про этот удивительный музей мало чего знают или не знают о нём вовсе.

А на самом деле в доме Мельникова удивительно всё: как советский архитектор развёл власть на строительство собственного арт-хаусного коттеджа в центе Москвы, как стал символом русского авангарда, как судились его родственники и в итоге победило государство, не выполнив своих обещаний. Хотя, на счёт последнего ничего удивительного:) Но хватит сумбура, погнали на виртуальную экскурсию! В отличие от реальной, на неё не надо записываться за месяц.

Ну, в первую очередь, обелим москвичей — дом архитектора Мельникова был закрыт до 2014 года, поэтому местные как-то про него подзабыли, а если и вспоминали, то только в контексте скандала вокруг имущественных споров: внучки архитектора судились между собой и с государством. Все хотели быть 100% собственником архитектурного комплекса. За время перепалок никто дом-музей не реставрировал и сейчас он находится в плачевном состоянии, хотя государство обещало, что как только здание попадёт под его опеку, сразу начнётся реконструкция. Ждём-с.

• Что за здание
• Двор дома
• Внутренне убранство
• Адрес и контакты
• Стоимость посещения

Итак, что это за здание такое и чем оно интересно?

Особняк был сконструирован и построен архитектором Константином Степановичем Мельниковым в 1927–1929 годах как собственный жилой дом и мастерская.Казалось бы, чего особенного?

Ну, посмотрите на сам особняк: много известно круглых авангардных зданий, построенных в советские времена? Во времена повсеместного строительства однотипных коммуналок, появилось это ни на что не похожее чудо. Да ещё и в 2-х минутах ходьбы от Арбата. В самом центре Москвы, где не было ни одного (!) частного строения.

Как так вышло?

Возможно, архитектор кому-то заплатил? Это ж сколько нужно было заплатить, чтобы нарушить столько правил?

Разгадка кроется в названии стиля здания — «конструктивистская архитектура». Суть конструктивизма вот в чём: при дефиците денежных и материальных ресурсов создавать уникальные архитектурные решения. В общем, архитектор утвердил проект при 2-х условиях: первое — он опробует идею круглого дома, которую можно использовать для популярных тогда коммунальных построек, второе — строительство должно обходиться очень дёшево.

Как Мельников решил вопрос удешевления? А вот как: стены он сделал не из сплошного кирпича, как во всех нормальных строениях, а из сетчатого каркаса, напоминающего пчелиные соты. На фото ниже Константин Мельников с женой в 1927 г рядом с каркасом здания.

Итак, из-за стиля «пчелиные соты» получалась, во-первых, значительная экономия кирпича, кроме этого его не надо было разбивать пополам, использовались только целые кирпичи, во-вторых, такая кладка хорошо распределяла нагрузки, строение значительно облегчалось, но при этом было устойчивым. Не нужно было тратиться на дополнительные несущие конструкции. Дом во время Второй Мировой войны даже выдержал ударную волну от рядом разорвавшейся бомбы. Вот как прочно!

Ок, вопрос дешевизны и прочности был решён. Как на счёт второй цели — понять, удобно ли жить в круглых коммуналках? Ведь предполагалось, что такие дома будут строиться, как типовые.

Я читала интервью директора музея, он утверждает, что Константин Степанович здесь слукавил. Архитектор давно мечтал о собственном доме, и строил его именно с таким прицелом. То есть он понимал, что круглые коммуналки не имеют перспектив. И общество с ним было согласно. Претензии сводились к тому, что хоть при такой форме расходуется минимум материала при максимуме площади, жить в нём не удобно. Если разделить этаж на части, получится такой дом-пицца с клетушками-квартирками. Так что в итоге собственный коттедж в центре был получен, а общественный проект был заморожен без каких-либо потерь.

На фото ниже портет архитектора в старости. Как видно по форме окна, позировал он в своём горячо любимом доме.

Но не стоит судить архитектора: во-первых, коттедж он возвёл на собственные деньги, а во вторых судьба новатора была непростой: спроектировав саркофаг для тела Ленина и павильон СССР, который, кстати, произвел фурор на Международной выставке в Париже в 1925 году, Константин Степанович впал в немилость у действующей власти. В середине 1930-х годов он был отлучен от профессии, его имя было вычеркнуто отовсюду и до конца жизни он строил только простенькие подмосковные домишки.

По словам директора музея «Мельников разошелся с линией партии. Вспомните надпись на фасаде дома: «Константин Мельников. Архитектор». Написать такое в 29-м году…я думаю, что у этого человека рано или поздно возникли бы проблемы со сталинским режимом. Он высоко ценил себя».

Двор дома

Но хватит истории. Теперь о нашей прогулке.

Дом архитектора Мельникова в Кривоарбатском переулке заметить довольно сложно: фасад ничем не примечателен и можно с лёгкостью пройти мимо, не признав в нём всемирно известный памятник архитектуры советского авангарда.

Вход на территорию двора свободный. Кроме нас было всего пара посетителей.

Двор на удивление тихий, а ведь всего-то в паре кварталов шумит Старый Арбат!

Во дворе несколько примечательных стендов с зарисовками и фотографиями Константина Степановича.

Как и сам архитектурный комплекс, стенды довольно авангардные: если смотреть с определённых точек, то из, казалось бы, разрозненных стендов можно сложить общую картину.

Внутренне убранство

Так как внутрь дома-мастерской мы не входили (записываться на экскурсию нужно за месяц и в день пускают всего 5 человек), то фото внутреннего убранства взяты с частного блога и с репортажа на meduza.io.

Итак, здесь нет привычной системы комнат: по сути, это однокомнатный трёхэтажный коттедж!

Всего три уровня. Первый уровень – жилой: столовая, кухня, туалет, детские комнаты. Второй – спальня. Третий – гигантская мастерская, где потолки в два раза выше.

Чтобы было понятнее, вот макет в разрезе.

В помещении 36 окон-сот. Высота стен от 2,6 до 5 метров.

Всё осталось в первозданном виде, как и почти 100 лет назад!

Архивные фото стоят прямо на лестнице.

Жилой этаж.

Адрес Дома Мельникова в Москве

Кривоарбатский переулок, 10. Ближайшие станции метро — Смоленская и Арбатская.

Точные координаты: 55.748088, 37.589375

Свернув с шумного Арбата в тихий Кривоарбатский переулок, трудно пройти мимо дома под номером 10, диковинного особняка цилиндрической формы, стоящего в глубине двора, чуть поодаль от деревянного забора. Это Дом Мельниковых. Уникально здесь всё: и проект, и игра с пространством, и царящая внутри атмосфера, и, самое главное, создатель – великий русский архитектор Константин Степанович Мельников, гений и новатор. Судьба не всегда благосклонна к гениям, и именно она позволила Константину Степановичу воплотить в родном городе лишь малую часть задуманных им проектов; реализуй он хотя бы половину – современная Москва была бы совсем иной.

В 1927 году Константин Мельников получил от властей земельный участок под строительство частного дома-мастерской в Кривоарбатском переулке. Сам факт получения подобного разрешения в стране, в те годы отвергавшей буржуазные ценности в виде индивидуального жилья в пользу домов-коммун, был сродни чуду, но Мельников – известный и востребованный архитектор, получающий заказы как на родине, так и из-за границы, автор советского павильона на Международной выставке декоративного искусства в Париже и большинства новых московских клубов – мест досуга для человека нового времени, и создатель первого саркофага для тела Ленина. Можно предположить, что именно этим объяснялась благосклонность власть имущих.

Проект собственного дома Мельникова был признан экспериментально-показательным, нового и экспериментального тут действительно было немало, например, форма здания в виде двух совмещенных цилиндров и особая конструкция стен – кирпичная кладка создавала ажурный каркас, благодаря чему строительство можно было удешевить; освободившиеся проемы в стене (их было около двух сотен) заполнялись строительными отходами, а остальные стали шестиугольными окнами. Процесс сооружения дома, окончательно построенного в 1929 году, вызвал немало слухов среди москвичей. Многие, например, всерьез утверждали, что под Арбатом строится подземный завод, а непонятные конструкции на поверхности – его трубы. И сегодня, когда с момента постройки минуло почти девяносто лет, Дом Мельникова выглядит как нечто инопланетное, но неизменно притягивающее всех, кто его когда-либо видел, поэтому давайте скорее зайдем внутрь.

Первая неожиданность, подстерегающая гостей, кроется сразу за входной дверью. Многие ожидают увидеть за ней буйство красок и форм, но здесь их не найти – посетителей встречает небольшая уютная передняя с вешалками для верхней одежды и полкой для головных уборов, на которой до сих пор лежат шляпы, принадлежавшие Константину Степановичу Мельникову и его жене, Анне Гавриловне. Чуть поодаль видна лестница на второй этаж, по которой нам ещё предстоит подняться, а пока, сворачиваем в коридор и попадаем в столовую, где почти ничего не напоминает об авангарде, разве что одно боковое шестиугольное окно. Небольшой буфет, стол овальной формы, стулья, светильник над столом – всё это создает эффект присутствия не в доме в самом сердце Москвы, а где-то на загородной даче. Кажется, что хозяева лишь ненадолго вышли на улицу по делам и скоро вернутся. На стене – написанные Виктором Мельниковым портреты членов семьи, особое место тут занимает портрет Анны Гавриловны Мельниковой, жены и музы, вдохновлявшей Константина Степановича на творчество.

Всё, что находится рядом со столовой, так же создает впечатление домашнего уюта: и кухня с предметами утвари – ровесниками дома, и две детские комнаты, и специальная гардеробная, где члены семьи переодевались после возвращения с улицы – наверх было принято подниматься только в домашней одежде. Проходя по коридору, нельзя не обратить внимания на небольшую лестницу вниз – спустившись по ней, мы ненадолго попадаем в подвал, где не только находится кладовая для продуктов, но и берут начало уникальные системы отопления и вентиляции, придуманные Константином Степановичем. Обе системы функционируют и сегодня – в доме, не оборудованном центральным отоплением и стеклопакетами, тепло даже в середине промозглого московского марта. Камень, которым облицованы стены в подвале, остался от цокольного этажа дома, когда-то стоявшего здесь, — ещё одно простое и функциональное решение. Вернувшись на первый этаж, стоит внимательно посмотреть на одну из стен напротив кухни. Два неприметных отверстия в ней – система связи между первым этажом и мастерской, Анна Гавриловна использовала их, чтобы звать мужа и детей на обед.

Поднимаясь на второй этаж, заранее ожидаешь увидеть там что-то необычное, но реальность превосходит все ожидания, да так, что просто захватывает дух, – мы находимся в гостиной Дома Мельниковых. В гостиной как нельзя лучше понимаешь, насколько гениально тут использовано пространство: первый этаж, предназначенный для приема пищи, готовки и прочих бытовых нужд, не предполагающих долгого нахождения там, — это приглушенный свет и низкие потолки. Второй этаж, как пространство для жизни, – это много света и воздуха. Свет поступает через простирающееся от пола до потолка окно, выходящее в переулок, а высокий потолок создает идеальную акустику. Здесь Мельниковы принимали гостей и проводили вечера, слушая музыку, — когда-то тут стояло пианино. В углу спрятано единственное в доме восьмиугольное окно; говорят, что сделать его Константин Степанович придумал ещё в процессе строительства, когда заметил луч от заходящего солнца, упавшего в будущую гостиную в этом месте. Рядом находится печь, сложенная Константином Степановичем, и рабочий стол: в 1942 году, когда его сын Виктор окончил Суриковское училище, старший Мельников отдал ему свою мастерскую, переехав в гостиную. В гостиной полно деталей, которые обязательно нужно увидеть, например, оригинальные светильники и ряд полок под книги и журналы; нетрудно догадаться, что всё это тоже создано Константином Степановичем. Кроме того, гостиная – именно то место, где соприкасаются два образующих дом цилиндра.

Зона гостиной четко отделена от ещё одного помещения на втором этаже – спальни. Глава семейства считал сон важнейшим источником восстановления организма, поэтому всё в спальне продумано до мелочей: стены окрашены золотистой краской (Константин Степанович говорил, что, благодаря этому цвету, в спальне «виден воздух»), поступающий из окон свет приглушен, а потолки такие же невысокие, как на первом этаже, но эффекта тесноты, характерного для спальных ячеек в домах-коммунах, тут нет в помине. Когда-то в спальне вообще не было мебели, кроме уникальных вырастающих прямо из пола кроватей, но они, увы, сохранились только на фотографиях; во время войны Анна Гавриловна с дочерью уехали в эвакуацию, а отец и сын Мельниковы остались дома. Зимой дров не было, поэтому печь приходилось топить разобранными кроватями. Сейчас о них напоминают лишь оставшиеся перегородки, отделявшие кровать родителей от детских кроватей.

Чтобы попасть в главное помещение дома – мастерскую, поднимаемся по винтовой лестнице со второго этажа на третий. Оказавшись наверху, понимаешь главную идею, заложенную старшим Мельниковым, и незаметную на первый взгляд: дом символизирует собой человеческую жизнь: от низменных потребностей мы поднимаемся выше и выше, пока не достигаем возможности создавать что-то самостоятельно, ведь возможности каждого человека поистине безграничны. Как и в гостиной, в мастерской много воздуха и света, но его источники находятся не в одном большом окне, а во множестве шестиугольных окон, пронизывающих комнату насквозь; работать тут – одно удовольствие. При желании, на мастерскую можно посмотреть сверху, — для этого есть узкая лесенка, ведущая на специальный антресольный балкон.

Константин Степанович рассматривал оттуда лежащие на полу эскизы, а его сын Виктор Константинович проводил там лекции по живописи для студентов. С балкона можно выйти на крышу, служившую в теплое время года местом для семейных чаепитий.
В последние годы Дом Мельниковых стал объектом споров между потомками его создателя и государством. Умерший в 2006 году Виктор Константинович Мельников сначала завещал дом дочерям при условии учреждения там музея, но затем всё изменил, исключив обеих дочерей и завещав дом государству. Несколько лет назад Министерство Культуры приняло решение о создании музея и попросило прописанную и проживавшую в доме дочку Виктора Мельникова освободить помещение. Та отказалась и разразился грандиозный скандал, закончившийся её выселением в 2014 году. Все скандалы и суды не лучшим образом влияют на памятник авангарда – пока дом целиком не принадлежит государству, там невозможно сделать ремонт, в котором он сильно нуждается. Чтобы не заканчивать на грустной ноте, давайте лучше попробуем представить, какой была бы Москва, если бы ход истории сложился по-другому, и вместо хрущевских пятиэтажек, где-нибудь на юго-западе столицы, появились бы кварталы цилиндрических домов с шестиугольными окнами. До чего же мечтается хорошо!

Текст и фотографии — Евгений Лесняк
Как найти: Кривоарбатский переулок, д. 10 (двор Дома Мельникова)