Помощь по Теле2, тарифы, вопросы

Роман посвящён проблеме передачи мысли на расстояние, которой автор всегда интересовался.

Энциклопедичный YouTube

1 / 4

Тайна Жоао Корраль / 800 лье вниз по Амазонке. Экранизация романа Жюля Верна "Жангада" (1959)

ГОЛОВА профессора Доуэля. Александр Беляев

Бехтерев.

Разведопрос: Павел Перец про покушение Веры Засулич на губернатора Трепова, часть первая

Субтитры

История

Роман (в сокращённом виде) был впервые опубликован в газете «Гудок» в 1926 году (октябрь-ноябрь). Полный текст вышел отдельной книгой в 1928 году в приложении к журналу «Вокруг света» (Л.) . Следующее издание - Л., «Красная газета», 1929, 240 с.

Газетный и книжный варианты существенно различались. В частности, в газетной публикации Штирнер и Качинский с помощью мыслеизлучающего аппарата предотвращают войну, что обеспечило условия для создания Всемирного СССР .

Сюжет

Молодой немецкий учёный Людвиг Штирнер - аспирант профессора Гере - занимается рефлексологией, но из-за безденежья оставляет научную работу и становится секретарём банкира Карла Готлиба. Штирнер ухаживает за одной из сотрудниц, Эльзой Глюк, но она предпочитает ему юрисконсульта банка, Отто Зауера. В свободное время Штирнер продолжает свои эксперименты, и ему удаётся создать аппарат для передачи мыслей на расстояние по принципу радиоволн. Начав с проецирования настроений и эмоций, сначала у собак, потом у людей, он постепенно переходит к передаче мысленных приказов. Убедившись в надёжности своего аппарата, Людвиг приступает к реализации многоступенчатого плана, который должен разом решить все его проблемы.

Готлиб внезапно погибает при странных обстоятельствах (собака прыгнула ему под ноги, и он упал под поезд или трамвай); неожиданно для всех оказывается, что он завещал своё миллиардное состояние Эльзе Глюк. Родственники Готлиба проигрывают суд, состояние банкира переходит к Эльзе, а она передаёт все дела банка в полное распоряжение Штирнера. Свадьба Эльзы и Отто расстраивается, и Эльза выходит замуж за Штирнера, который в то же время внушает Зауеру любовь к Эмме Фит, машинистке в банке Готлиба и подруге Эльзы. Племянник погибшего банкира, Рудольф Готлиб, молодой бездельник, лишённый наследства, ненавидит Штирнера и пытается плести против него интриги; но до тех пор, пока банк остаётся частным предприятием, ни полиция, ни прочие государственные структуры не желают вмешиваться в его внутренние проблемы.

Неожиданно по стране прокатывается необъяснимый финансовый кризис, который вызывает разорение множества предприятий и банков Германии. Банк Эльзы Глюк на выгодных условиях скупает их и стремительно усиливается. Два оставшихся крупных банка пытаются противостоять Штирнеру и заручиться поддержкой правительства, но в самый критический момент министр неожиданно отказывается поддержать их слияние. Банки разоряются, а Штирнер, действуя от имени Эльзы Глюк, становится финансовым и экономическим диктатором страны.

Штирнер, однако, понимает, что его монополия не может не вызвать подозрений со стороны правительства, и заранее готовит превентивные меры. В Берлине начинаются странные происшествия: без какой-либо причины целые кварталы охватывают волны паники, ура-патриотизма или необыкновенной эйфории и взаимной любви - полицейские братаются с бродягами, ювелир раздает прохожим драгоценности, забойщики на бойне отпускают на волю животных… Энергичный сыщик Кранц обнаруживает, что источник этих явлений находится в доме Эльзы Глюк. Правительство делает несколько попыток арестовать опасного предпринимателя, каждый раз со всё большими затратами сил, привлекает к этим операциям Рудольфа Готлиба и даже даёт ему негласное разрешение на физическую ликвидацию Штирнера. Однако тот с лёгкостью срывает все планы властей, проявляя большую изобретательность и «чёрный юмор». Готлибу, прорвавшемуся в особняк, Штирнер позволяет побрить себя опасной бритвой, даёт за труды монету и выставляет за дверь; Кранц, вернувшись из особняка, приказывает подчиненным засадить себя под арест и требует, чтобы его стерегли со всей строгостью. В конце концов для захвата дома Эльзы Глюк направляются войска, но в решающий момент их охватывает невероятная паника, и они бегут без боя.

Штирнер оказывается непобедимым: даже американцы, пытающиеся помочь правительству Германии с помощью радиоуправляемых аэропланов-бомбардировщиков, позорно проваливают эту операцию. Однако Штирнер понимает, что все победы дают ему лишь временную отсрочку, мало того - внушённые им мысли не действуют на большом расстоянии. Когда Людвиг с Эльзой отдыхают на Лазурном берегу, Эльза неожиданно ощущает, как её страстная любовь к Штирнеру тускнеет, и снова пробуждается её чувство к Зауеру, который, оставшись в Берлине, с недоумением спрашивает себя, почему он женился на Эмме, к которой он совершенно равнодушен. Вернувшись домой, Штирнер быстро возрождает искусственно сконструированные им отношения: Эльза вновь безумно влюблена в него, Зауер - в Эмму. Но Штирнер знает, что только излучение механического аппарата заставляет Эльзу тянуться к нему, и что он, заполучив возлюбленную, так и не добился настоящей любви.

Между тем немцы обращаются к московскому учёному и изобретателю Качинскому, также занимающемуся проблемой воздействия на человеческий мозг. С помощью Качинского находится средство для защиты от воздействия радиоволн Штирнера. Готлиб и Зауер, объединившись с Качинским, пытаются выманить Штирнера из дома, чтобы захватить, но в результате Качинский сам оказывается пленником.

Неожиданно Штирнер объявляет Качинскому, что намерен сдаться и прекратить борьбу. Он позволяет учёному (единственному, кого признал равным себе по интеллекту) прочесть свои дневники, из которых становится ясно, как он сделал открытие и почему решил воспользоваться им не в духе общечеловеческих ценностей. Он объясняет Качинскому, что уже создал гораздо более мощные аппараты, которые могли бы действительно сделать его властелином мира, но истощил физический запас своей нервной энергии: беспрерывное напряжение воли для отдачи мысленных приказов оказалось не под силу одному человеку. Кроме того, Штирнер понял, что эта власть для него бессмысленна и бесполезна - например, даже если все люди Земли признают его величайшим гением, это будет лишь самовосхвалением Штирнера.

Оставив Качинскому свои записи, Штирнер посылает последний мысленный приказ - самому себе: он «стирает» свою биографию, лишает себя памяти обо всех событиях своей жизни, превратившись в другого человека - Штерна. Перед этим он освобождает Эльзу от внушённых мыслей, признается во всём и скрывается, оставив ей крупную сумму, достаточную для безбедной жизни. Однако Эльза не возвращается к Зауеру, видя, как он увлечён переделом наследства Карла Готлиба и как хладнокровно бросает ненужную ему жену с маленьким мальчиком. Рудольф Готлиб, поссорившись из-за денег с Отто Зауером, убивает его и получает десять лет тюрьмы. Эльза забирает подругу с ребёнком и уезжает в уединенное местечко на берегу океана в Африке.

Три года спустя к берегу причаливает яхта со звероловами, и Эмма узнает в одном из прибывших Штирнера, который считает себя Штерном и не помнит прошлого. Среди его спутников - Качинский, которого Эльза просит вернуть Штирнеру память на пятнадцать минут, чтобы разрешить мучившую её все эти годы тайну: был ли Людвиг причастен к смерти Карла Готлиба. Слова Штирнера в сочетании с новыми фактами, ставшими известными Эльзе, позволяют ей убедиться, что в гибели старого банкира Штирнер невиновен, однако именно он стоял за переменой его завещания, так как знал, что Готлиб неизлечимо болен и дни его сочтены. Время действия гипноза кончается, Штерн снова забывает всё и возвращается на корабль, чтобы продолжить экспедицию.

Поздно вечером Эльза, засыпая, слышит в голове голос Штирнера и шепчет: «Милый Людвиг!» - она, наконец, понимает, что побудительным мотивом поступков Штирнера изначально была любовь к ней, и впервые оценивает его чувства. Однако «транслятором мыслей» оказывается Штерн, который, сидя в плетёном кресле на палубе яхты, думает о прекрасной женщине, одиноко живущей в домике на берегу океана, с которой только что познакомился и в которую влюбился...

Особенности сюжета

• Американцы посылают для борьбы со Штирнером радиоуправляемые аэропланы, которые, впрочем, оказываются слишком неточными и сбрасывают бомбы в окрестностях Берлина.

Научная основа романа и прототипы персонажей

Персонажи

• Людвиг Штирнер - германский учёный-физиолог и бывший аспирант, секретарь банкира
• Эмма Фит - машинистка и стенографистка в банке Готлиба
• Эльза Глюк - сотрудница банка Готлиба, невеста Отто Зауэра
• Отто Зауэр (Зауер) - юрисконсульт банкира Готлиба
• Карл Готлиб - крупнейший банкир Германии
• фрау Шмитгоф - экономка Готлиба
• Ганс - лакей Готлиба
• Оскар Готлиб - младший брат Готлиба
• Рудольф Готлиб - сын Оскара Готлиба
• Людерс - адвокат
• Кранц - берлинский сыщик
• Качинский - московский инженер-изобретатель
• Дугов - заведующий зоологическими садами в Москве

Примечания

Библиография

• Александр Беляев. Собрание сочинений в восьми томах. Том 4. Властелин мира. Вечный хлеб. Человек, потерявший лицо. - М.: Молодая гвардия, 1963. - с. 5-240.

Ссылки

• Александр Беляев.  Властелин мира (текст романа).
• Светлана Беляева. «Звезда мерцает за окном…» / Александр Беляев. Романы. Повести. Рассказы. - (Библиотека всемирной литературы). - М.: Эксмо, 2008.

Не брызгайте мне на платье, Штирнер! Вы не умеете грести.

Ну конечно! Женщины, отправляясь кататься на лодке, имеют обыкновение надевать платье из такой материи, на которой брызги воды оставляют неизгладимые пятна.

Эту остроту вы позаимствовали у Джерома Джерома, из его повести «Трое в лодке»?

Вы очень начитанны, фрейлейн. Я не виноват в том, что это наблюдение Джером сделал раньше меня. Истина остается истиной, хотя бы в лодке ехало и не четверо, а пятеро.

Нас только четверо! - отозвалась со своей скамьи Эмма Фит.

Прекрасная, златокудрая кукла, - ответил Штирнер, - четвертым пассажиром в лодке Джерома была собака; первым в нашей лодке является мой Фальк…

Почему первым?

Потому что он гениален. Фальк! Подай носовой платок фрейлейн Фит, - видишь, она уронила его.

Фальк, красивый белый сеттер, ловко прыгнул и подал платок.

Все засмеялись.

Вот видите! - самодовольно сказал Штирнер - Фрейлейн Глюк, выходите за меня замуж! Мы откроем с вами бродячий собачий цирк. Я в рыжем парике клоуна стану показывать чудеса дрессировки, а вы будете сидеть у кассы. Только представьте себе эту идиллию: публика валит к нам валом, собаки танцуют, в кассе шелестят деньги… А после сеанса мы пируем за столом в обществе прелестнейших преданнейших четвероногих друзей. Великолепно! Это гораздо веселее, чем работать у Карла Готлиба.

Благодарю вас, но я не люблю бродячей жизни.

Гм… При вашем капитале, для вас я слишком ничтожная партия?

При моем капитале?.. - с недоумением спросила Эльза Глюк.

Почему же вы удивляетесь? Вы притворяетесь, будто не знаете своего капитала. Ваши чудесные волосы тициановской Венеры… Ведь это натуральный цвет? Не делайте возмущенное лицо, я знаю, что натуральный. А тициановские женщины, было бы вам известно, красили волосы особым составом, - где-то даже сохранился рецепт этого состава. Ну вот, видите. Мировые красавицы, вдохновлявшие кисть Тициана, искусственно создавали то, что щедрая природа отпустила вам без предъявления рецепта… А ваши синие, как небесная бездна, глаза! Уж они, конечно, не искусственно окрашены…

Перестаньте…

Ваши зубки - жемчужное ожерелье…

Потом следует описание коралловых губок, не так ли? Можно подумать, что вы не секретарь скучного банкира, а коммивояжер ювелирной фирмы. Так я же вам отплачу, несносный, за эти ювелирные комплименты! А ваше длинное лицо, ваш длинный нос, ваши длинные волосы, ваши длинные руки, они, конечно, настоящие?..

А вам больше по душе все круглое? Вот этакое круглое лицо, как у Отто Зауера. Круглые глаза и, быть может, круглый капиталец через десяток лет…

Вы договорились до пошлости, - с недовольством в голосе произнесла Эльза Глюк.

Пожалуйста, не считайте капиталы в чужих карманах, - отозвался Зауер, юрисконсульт банкира Готлиба. Зауер был не в духе во время разговора Штирнера с Эльзой и молча рассекал длинными веслами воду, розовевшую в закатных лучах солнца.

Штирнер почувствовал, что он действительно зашел далеко в своих остротах, и стал говорить более серьезно.

Простите, я никого не хотел обидеть. Я только хотел сказать, что в любви, как и во всем, существует тот же закон борьбы за существование: побеждает сильнейший. Самцы-олени бьются смертным боем, и рогатая, четвероногая самка достается победителю. А кто сильнейший в нашем обществе? Тот, кто владеет капиталом. - Представьте себе, фрейлейн, - обратился Штирнер к Эльзе, - что я стал бы вдруг богат, как Крез, нет, еще богаче, - как уважаемый патрон Карл Готлиб, - тогда мое лицо в глазах женщины, наверно, показалось бы уж не таким длинным?

Еще длиннее! - смеясь, ответила Эльза.

Э! - недовольно произнес Штирнер. - Это оттого, что с вашим капиталом красоты вы и среди Готлибов вольны выбирать себе по вкусу. А что остается делать нам - мелкой сошке, всяким секретарям и секретаришкам, которые близко стоят у стола пиршества, но принуждены только подбирать падающие крохи, глотать слюну, видя, как другие упиваются всеми благами жизни?

Какие у вас некрасивые слова, Штирнер! - сказала Фит.

Простите, я обращу серьезнейшее внимание на свой лексикон… Честность, - продолжал Штирнер, - вот наш порок, которым пользуются стоящие над нами. Гейне как-то сказал: «Честность - прекрасная вещь, если кругом все честные, а я один среди них жулик». Но так как кругом - о присутствующих, конечно, не говорят - тоже сплошные жулики, то, чтобы овладеть счастьем, - и он многозначительно посмотрел на Эльзу Глюк, - надо, очевидно, стать таким сверхжуликом, по сравнению с которым все остальные жулики казались бы добродетельными людьми.

Что-то вы, Штирнер, сегодня неудачно развлекаете дам, - опять вмешался в разговор Отто Зауер. - Теперь ваши шутки приобретают слишком мрачный оттенок…

А? - машинально спросил Штирнер, вдруг понурил голову и замолчал. Лицо его стало старческим. Глубокая складка легла меж бровей. Он казался погруженным в глубокую думу, как будто разрешал какой-то трудный вопрос. Фальк положил одну лапу ему на колено и внимательно смотрел в лицо.

Весла неподвижно лежали в руках Штирнера, с них беспрерывно стекали капли воды, красные, как кровь, в лучах заходящего солнца.

Эльза Глюк, глядя на сразу постаревшее лицо Штирнера, вдруг вздрогнула и, как бы ища помощи, обратила свой взор на Зауера.

Вдруг Штирнер сильно ударил веслами о воду, бросил их и расхохотался.

Послушайте, фрейлейн Эльза, а что, если бы я стал могущественнейшим человеком на земле? Если бы одному моему слову, одному жесту повиновались все, как повинуется Фальк?.. Фальк! Пиль! - крикнул Штирнер, бросая в воду стек. И Фальк стрелой кинулся за борт лодки. - Вот так! Если бы я стал властелином мира?

Знаете, Штирнер, - сказала Эльза, - у вас молодое, но ужасно старомодное лицо. Такие лица встречаются среди фотографий в семейных альбомах. И о них обыкновенно говорят так: «А вот это дедушка в молодости». Вы вот точь-в-точь такой же «дедушка в молодости». Нет, в Наполеоны вы решительно не годитесь! Разве биржевой наполеончик из вас выйдет.

Ах, вот как? В таком случае я лишаю вас короны, дворца, золотой кареты, бриллиантового ожерелья и всех ваших придворных пажей и статс-дам. Я лишаю вас моей милости. И знайте, что я вас совсем не люблю. Не подумайте, что я собирался совершать подвиги, как средневековый рыцарь, только для того, чтобы удостоиться получить вашу руку и сердце. Совсем нет! Вы для меня лишь мерило моих достижений. Первая ставка - не больше, вот вам!

Ну что же! А пока не угодно ли вам приналечь на весла? Пора домой.

Штирнер втащил в лодку мокрого Фалька, который, встряхнувшись, окатил всех брызгами. Глюк и Фит вскрикнули.

Пропали ваши водобоязненные платья, - сострил Штирнер, сильно налегая на весла.

Лодка быстро поплыла вниз по течению. Солнце скрылось за лесом. Вверху река сверкала, как расплавленное золото, вокруг лодки легли уже синие тени. Потянуло сыростью. Эмма накинула на плечи пушистый платок.

Все замолчали. Зеркальная поверхность реки была неподвижна. Изредка мелкая рыбка прорывала спокойную гладь, сверкнув по поверхности чешуей.

Я не знал, что вы так честолюбивы, Штирнер, - прервал молчание Зауер. - Скажите, что же тогда заставило вас бросить ученую карьеру и перейти к нам в число скромных служащих Готлиба? Ведь, если не ошибаюсь, вы довольно успешно работали в области изучения мозга, и я даже встречал в газетах несколько заметок о ваших удачных опытах… Как называется эта молодая наука, которой вы тогда увлекались? Рефлексология?

Александр Беляев

ВЛАСТЕЛИН МИРА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1. КАНДИДАТ В НАПОЛЕОНЫ

Не брызгайте мне на платье, Штирнер! Вы не умеете грести.

Ну конечно! Женщины, отправляясь кататься на лодке, имеют обыкновение надевать платье из такой материи, на которой брызги воды оставляют неизгладимые пятна.

Эту остроту вы позаимствовали у Джерома Джерома, из его повести «Трое в лодке»?

Вы очень начитанны, фрейлейн. Я не виноват в том, что это наблюдение Джером сделал раньше меня. Истина остается истиной, хотя бы в лодке ехало и не четверо, а пятеро.

Нас только четверо! - отозвалась со своей скамьи Эмма Фит.

Прекрасная, златокудрая кукла, - ответил Штирнер, - четвертым пассажиром в лодке Джерома была собака; первым в нашей лодке является мой Фальк…

Почему первым?

Потому что он гениален. Фальк! Подай носовой платок фрейлейн Фит, - видишь, она уронила его.

Фальк, красивый белый сеттер, ловко прыгнул и подал платок.

Все засмеялись.

Вот видите! - самодовольно сказал Штирнер - Фрейлейн Глюк, выходите за меня замуж! Мы откроем с вами бродячий собачий цирк. Я в рыжем парике клоуна стану показывать чудеса дрессировки, а вы будете сидеть у кассы. Только представьте себе эту идиллию: публика валит к нам валом, собаки танцуют, в кассе шелестят деньги… А после сеанса мы пируем за столом в обществе прелестнейших преданнейших четвероногих друзей. Великолепно! Это гораздо веселее, чем работать у Карла Готлиба.

Благодарю вас, но я не люблю бродячей жизни.

Гм… При вашем капитале, для вас я слишком ничтожная партия?

При моем капитале?.. - с недоумением спросила Эльза Глюк.

Почему же вы удивляетесь? Вы притворяетесь, будто не знаете своего капитала. Ваши чудесные волосы тициановской Венеры… Ведь это натуральный цвет? Не делайте возмущенное лицо, я знаю, что натуральный. А тициановские женщины, было бы вам известно, красили волосы особым составом, - где-то даже сохранился рецепт этого состава. Ну вот, видите. Мировые красавицы, вдохновлявшие кисть Тициана, искусственно создавали то, что щедрая природа отпустила вам без предъявления рецепта… А ваши синие, как небесная бездна, глаза! Уж они, конечно, не искусственно окрашены…

Перестаньте…

Ваши зубки - жемчужное ожерелье…

Потом следует описание коралловых губок, не так ли? Можно подумать, что вы не секретарь скучного банкира, а коммивояжер ювелирной фирмы. Так я же вам отплачу, несносный, за эти ювелирные комплименты! А ваше длинное лицо, ваш длинный нос, ваши длинные волосы, ваши длинные руки, они, конечно, настоящие?..

А вам больше по душе все круглое? Вот этакое круглое лицо, как у Отто Зауера. Круглые глаза и, быть может, круглый капиталец через десяток лет…

Вы договорились до пошлости, - с недовольством в голосе произнесла Эльза Глюк.

Пожалуйста, не считайте капиталы в чужих карманах, - отозвался Зауер, юрисконсульт банкира Готлиба. Зауер был не в духе во время разговора Штирнера с Эльзой и молча рассекал длинными веслами воду, розовевшую в закатных лучах солнца.

Штирнер почувствовал, что он действительно зашел далеко в своих остротах, и стал говорить более серьезно.

Простите, я никого не хотел обидеть. Я только хотел сказать, что в любви, как и во всем, существует тот же закон борьбы за существование: побеждает сильнейший. Самцы-олени бьются смертным боем, и рогатая, четвероногая самка достается победителю. А кто сильнейший в нашем обществе? Тот, кто владеет капиталом. - Представьте себе, фрейлейн, - обратился Штирнер к Эльзе, - что я стал бы вдруг богат, как Крез, нет, еще богаче, - как уважаемый патрон Карл Готлиб, - тогда мое лицо в глазах женщины, наверно, показалось бы уж не таким длинным?

Еще длиннее! - смеясь, ответила Эльза.

Э! - недовольно произнес Штирнер. - Это оттого, что с вашим капиталом красоты вы и среди Готлибов вольны выбирать себе по вкусу. А что остается делать нам - мелкой сошке, всяким секретарям и секретаришкам, которые близко стоят у стола пиршества, но принуждены только подбирать падающие крохи, глотать слюну, видя, как другие упиваются всеми благами жизни?

Какие у вас некрасивые слова, Штирнер! - сказала Фит.

Простите, я обращу серьезнейшее внимание на свой лексикон… Честность, - продолжал Штирнер, - вот наш порок, которым пользуются стоящие над нами. Гейне как-то сказал: «Честность - прекрасная вещь, если кругом все честные, а я один среди них жулик». Но так как кругом - о присутствующих, конечно, не говорят - тоже сплошные жулики, то, чтобы овладеть счастьем, - и он многозначительно посмотрел на Эльзу Глюк, - надо, очевидно, стать таким сверхжуликом, по сравнению с которым все остальные жулики казались бы добродетельными людьми.

Что-то вы, Штирнер, сегодня неудачно развлекаете дам, - опять вмешался в разговор Отто Зауер. - Теперь ваши шутки приобретают слишком мрачный оттенок…

А? - машинально спросил Штирнер, вдруг понурил голову и замолчал. Лицо его стало старческим. Глубокая складка легла меж бровей. Он казался погруженным в глубокую думу, как будто разрешал какой-то трудный вопрос. Фальк положил одну лапу ему на колено и внимательно смотрел в лицо.

Весла неподвижно лежали в руках Штирнера, с них беспрерывно стекали капли воды, красные, как кровь, в лучах заходящего солнца.

Эльза Глюк, глядя на сразу постаревшее лицо Штирнера, вдруг вздрогнула и, как бы ища помощи, обратила свой взор на Зауера.

Вдруг Штирнер сильно ударил веслами о воду, бросил их и расхохотался.

Послушайте, фрейлейн Эльза, а что, если бы я стал могущественнейшим человеком на земле? Если бы одному моему слову, одному жесту повиновались все, как повинуется Фальк?.. Фальк! Пиль! - крикнул Штирнер, бросая в воду стек. И Фальк стрелой кинулся за борт лодки. - Вот так! Если бы я стал властелином мира?

Знаете, Штирнер, - сказала Эльза, - у вас молодое, но ужасно старомодное лицо. Такие лица встречаются среди фотографий в семейных альбомах. И о них обыкновенно говорят так: «А вот это дедушка в молодости». Вы вот точь-в-точь такой же «дедушка в молодости». Нет, в Наполеоны вы решительно не годитесь! Разве биржевой наполеончик из вас выйдет.

Ах, вот как? В таком случае я лишаю вас короны, дворца, золотой кареты, бриллиантового ожерелья и всех ваших придворных пажей и статс-дам. Я лишаю вас моей милости. И знайте, что я вас совсем не люблю. Не подумайте, что я собирался совершать подвиги, как средневековый рыцарь, только

Какой ужас потерять свою волю, делать, что прикажут, любить, кого прикажут!

В очередной раз убеждаюсь, что любят товарищи писатели пройтись частым гребнем по страхам человеческим и вытащить наружу из потаенного нутра что-нибудь такое-этакое. И ведь какие сюжеты выходят! Вот и Александр Романович не без удовольствия взялся препарировать человеческий страх потерять самого себя.

Жил был в Германии некий молодой ученый, звезд с неба не хватавший и едва-едва сводивший концы с концами на нищенский заработок лаборанта у занимающегося изучением рефлексов у животных профессора Гере. Однажды, когда он проводил опыты над парой бабочек, одна из которых, несмотря на значительное расстояние, уверенно находила вторую, его осенила невероятная мысль: а что, если работающий, то есть мыслящий, мозг производит в процессе мышления некие радиоволны, которые и обеспечивают «дальнюю связь» между существами? Причем каждой эмоции или мысли присуща одна единственная уникальная волна, определенной длины и частоты. Звали его Людвиг Штирнер. Профессор Гере, которому Людвиг рассказал о своей теории, отнесся к ней весьма прохладно и назвал её ненаучной чепухой. Эта гениальная идея вполне могла разделить участь многих других идей, так никогда не дождавшихся своего подтверждения или претворения в жизнь, но тут судьба преподнесла Штирнеру поистине царский подарок в лице школьного товарища его патрона. Им оказался знаменитый банкир Карл Готлиб, который был весьма увлечен собаками, в дрессировке которых, применяя метод внушения, Людвиг достиг поразительных успехов. Сблизившись с финансистом Штирнер довольно быстро занял при нём должность секретаря, а вместе с должностью обрел долгожданный достаток и сам смог оплатить все расходы на исследование столь захватившей его теории. Неизвестно, как бы всё обернулось, но тут в рациональный научный процесс вмешались дела сердечные - Людвиг влюбился в одну из сотрудниц банка Готлиба - Эльзу Глюк. Она тоже была влюблена, но только в другого - она без памяти любила работавшего в банке юрисконсультом Отто Зауера. Не долго думая, Штирнер решил для поправки своего душевного равновесия воспользоваться своим открытием, благо к тому времени он уже успел изготовить прибор, позволявший ему внушать свои мысли другим людям. Итак, Эльза должна была во что бы то ни стало без памяти влюбиться в Людвига, а Отто, чтобы не слишком путался под ногами, должен был воспылать неземной страстью к стенографистке Эмме Фит. Заодно в голове изобретателя созрел план ещё большего улучшения собственного материального положения.

Несмотря на то, что роман вышел в далеком 1928 году (если не принимать во внимание газетную публикацию немногим ранее, которая несколько отличалась от варианта, изданного отдельной книгой), основная его идея до сих пор не только не растеряла свою актуальность, но даже обрела второе дыхание. Удивительно, как книга вообще увидела свет, ведь в тексте, хоть местом действия и была выбрана капиталистическая Германия, очень много моментов легко применимых к тому, что происходило на тот момент в СССР. «Мне подчас кажется, что кому-то выгодно это слюнотечение добродетели, кто-то играет на флейте религии, морали, долга, честности, а мы, глупые, распускаем слюни» - разве это относится лишь к сюжету книги? Идея манипуляции обществом в целом и/или волей отдельно взятой личности вполне прочно прижилась как в фантастической литературе, так и в реальной жизни. Причем в нашей современной действительности масштабы «промывания мозгов» достигли поистине ужасающих размеров. И ведь для этого совершенно не нужны чудо-машины Штирнера, да и сам Штирнер тоже не к чему - процесс уже давно поставлен на поток и абсолютно не нуждается в ученых-одиночках одержимых гениальными мыслями. Если же брать во внимание фантастические тексты других авторов, то первыми на ум приходят две знаменитейшие вещи: «1984» и «Обитаемый остров», - два глубоких взгляда на проблему, рассматривающие её с разных сторон, но использующие как базис тоталитарное государство и государственный же аппарат воздействия на людские умы. Жаль, что ни Стругацкие, ни Оруэлл даже не подумали, что всё, описанное ими, вполне возможно и в демократическом государстве. Зато это сделал Кори Доктороу, воплотив свои мысли в текст романа «Младший брат». Из современных российских авторов подобный вопрос осветил Олег Дивов в «Мастере собак», правда книга вышла довольно слабой и не дотягивающей даже до уровня беляевской.

Александр Романович создал весьма нетривиальный образ главного героя/злодея. Ведь при всех отрицательных чертах личность Штирнера не воспринимается как абсолютное зло. Автор показывает нам человека одержимого Великой Идеей, ради воплощения которой он не жалеет ни себя, ни других: «Надо забыть обо всём и идти вперед, всё выше, выше, туда, где орлы, и ещё выше... достигнуть туч, похитить с неба священный огонь или.. упасть в пропасть и разбиться». Компромиссы... они ему не нужны. Он влюблен и страстно желает обладать объектом своей страсти, ничуть не обращая внимание на чувства девушки и тот факт, что она, в свою очередь, влюблена в другого. Всё это для Людвига лишь досадные помехи на пути к личному счастью, которые он устраняет с свойственной ему германской методичностью. Временами холодный разум ученого дает слабину и горячие чувства прорываются на поверхность, но это бывает очень редко. Большую часть времени он сосредоточенно выполняет свой план по обретению финансового могущества, цинично идя к своей цели. Но силы его оказываются не беспредельны и противостояние с инженером Качинским оказывается последней его схваткой с ополчившимся на него миром. Штирнер, после общения с советским изобретателем, отказывается от своих планов и, исчезает.

Вся сюжетная линия, связанная с инженером Качинским и Советским Союзом, представляет одну сплошную коммунистическую утопию, призванную оттенить происходящее в Германии. На примере Качинского Беляев показывает, что изобретение (в данном случае технология передачи мыслей на расстояние) само по себе не может быть ни плохим, ни хорошим. Тем или иным его делают люди, использующие новую технологию во благо или же во вред. Причем идеализация советского общества и советской власти кажется весьма наивной - особенно ярко это видно в заключительных главах романа, когда Качинский рассказывает находящейся в добровольном изгнании Эльзе Глюк о тех небывалых высотах, которых достигло советское общество с внедрением в широкий обиход мыслепередатчиков. О каких-либо отрицательных примерах использования этой технологии и речи не идет, хотя в памяти у обоих участников беседы ещё свежи воспоминания о фактически безнаказанных бесчинствах Штирнера. Почему? Потому-что «мы же не такие, мы все поголовно в Эсэсэсэре белые и пушистые, а уж наши правители и ещё белее и пушистее». Сейчас в это не верится совершенно, но, на мой взгляд это единственный более-менее серьезный минус романа.

Напоследок хочу коснуться одного эпизода романа, показывающего отношение автора к инженерному потенциалу разных мировых держав. Мыслепередатчики практически одновременно изобретают в Германии и СССР, что говорит о высоком развитии научной мысли в этих странах. Американцы же показаны несколько иначе. Они, спеша поддержать страдающую от «ментального террора» Европу, предоставляют европейцам эскадрилью радиоуправляемых бомбардировщиков, которые должны разбомбить резиденцию Штирнера в Берлине. Заморское чудо-оружие, видимо из-за врожденной косорукости инженеров-разработчиков, тщательно утюжит окрестности Берлина, ни разу не попав даже неподалеку от цели, что как бы намекает на общий уровень развития науки в США.

Итог: я очень надеюсь, что устройство, описанное в книге никогда не будет изобретено. Эту сказку не нужно делать былью, потому как нет в мире инженеров Качинских, да и раскаившихся Штирнеров тоже. И утопия, описанная Беляевым не наступит никогда, зато почти со стопроцентной вероятностью можно ожидать появление такого, по сравнению с которым и общество из «1984» покажется раем. Сейчас «Властелин мира» звучит больше предупреждением, чем простой фантазией - уж больно много вокруг нас тех, кто охотно бы продал душу за возможность хоть глазком заглянуть в чертежи аппарата Штирнера. Это пугает. За прошедшие годы роман не только не покрылся пылью, но и заиграл новыми красками. При присущей фантастическим текстам начала прошлого века наивности этот роман всё так же увлекает и радует. Однозначно рекомендую для ознакомления. Читайте классиков!

Оценка: 8

Великолепное и замечательное произведение, запомнившееся с далеких юношеских лет! Где то наивное, где то оголенно жестокое, где то несущее идеологический багаж того трудного времени, но БЕЗУСЛОВНО НУЖНОЕ и тогда, и сейчас! Талантливый молодой изобретатель, где то в глубине души страдающий от комплексов и желающий избавиться от них и получить хоть немного признания, известности, того, чего он, по его мнению, безусловно достоин! А за жизненным поворотом его уже поджидает ОНА, роковая встреча, к которой его вела жизнь и собственные надежды и комплексы! И имя ей- ВЛАСТЬ!!!

ВЛАСТЬ! Поначалу робкие мысли о ней, как о поцелуе или взгляде юной, прекрасной девы. С течением времени они сменяются стремлением, жаждой, а затем все сметающей на своем пути маниакальной страстью к обладанию ЕЮ! И вот уже не мечты, а все жизненные силы гениального мозга отданы во служение ЕЙ! И ОНА- уже не робкая, юная дева, а всеподавляющая и подчиняющая силу и волю как единовластная хозяйка- АБСОЛЮТНАЯ ВЛАСТЬ! Власть над всеми и всем!

Испытание властью, без изменений личности, не вынес еще ни один человек на Земле! И чем сильнее тяга к ней, тем более жестокую цену прийдется заплатить!

И вот ты уже не владыка умов и судеб, а раб, послушный ЕЕ воле!

А будущим или нынешним «слугам народа», в лице депутатов, сенаторов, губернаторов и прочей чиновничье-бюрократической братии- с обязательной сдачей экзамена по результатам прочтения! А несдавших экзамен- гнать с любых постов поганой метлой!

Прошу прощения, если кого обидел!

Нет! Не прошу прощения! И если хоть один человек обидится из тех хозяев жизни, что рулят нами сейчас, то м.б. задумается или перечитает гениальное произведение гениального Автора и м.б. что то изменит в себе! Но, к сожалению, они таких книг не читают, увы...

Страшно далеки они от народа...

И НИЗКИЙ, ЗЕМНОЙ ПОКЛОН АЛЕКСАНДРУ БЕЛЯЕВУ!

Оценка: 10

Личность человека сводится к набору рефлексов, которыми можно управлять при помощи технических средств. Точка зрения, достаточно популярная и во времена Беляева, и в наши дни. Кто-то делает из этой позиции и следующий шаг: если это так, то можно все. Не всем, разумеется, а избранным, то есть мне. Гениальный биофизик, усвоивший этот тезис, находит способ полностью подчинить себе волю окружающих с перспективой господства над миром. Если бы Штирнер был злодеем, получилась бы очередная сказка про сумасшедшего ученого. Но Штирнер не злодей и не сумасшедший. Зла в нем изначально меньше, чем добра, как в любом человеке. Просто он принял сомнительную гипотезу, сделал из нее совсем уж неверный вывод и начал активно губить себя и других.

Зомбировать людей по методу Штирнера, конечно, невозможно. Человек все-таки не радиоприемник. Ну, а если другим способом? Гипноз, как известно, действует избирательно. Кашпировский тоже, помнится, поднимал с кресел далеко не всех. Самый эффективный на данный момент инструмент зомбирования, это, безусловно, СМИ. Сколько себя помню, они занимаются главным образом воспитанием людей в духе, угодном их хозяевам. Хозяева меняются, задачи, соответственно, тоже, а методы только совершенствуются. И во все времена они оказывали на разных людей разное действие. Одни воспринимают слова воспитателей как истину в последней инстанции, другие просто принимают к сведению, третьи игнорируют, четвертые при первой возможности выключают телевизор. И у каждого человека есть свой внутренний порог, у каждого свой, который сломать извне нельзя. Если человек твердо усвоил, что убивать нельзя, ни один телеведущий и ни один фокусник не заставят его пойти и убить первого встречного. Кто-то другой не пойдет на подлость, даже если нужно и вроде можно. Наверное, и будущие средства электронного зомбирования не смогут все-таки сломать этот индивидуальный порог.

Беляев любил науку и разделял технократические воззрения своего времени, но ущербность теории Штирнера у него сомнений не вызывала. Книга не о технологии зомбирования, а о людях. Победы Штирнера достигаются за счет разрушения его личности, в первую очередь, и во вторую очередь личности окружающих. Когда появляется Качинский, может показаться, что сюжет поворачивает в обычное русло. Хороший ученый победит плохого ученого с помощью передовой науки и техники, ну и передового общественного строя, разумеется, Да нет, в техническом плане Штирнер остался недосягаем. Он сам уходит, осознав свою исходную ошибку. ТАК НЕЛЬЗЯ.

Немного портит книгу ее конец. Коротенькая третья часть ослабляет впечатление от очень сильной концовки второй части. Все-таки автор не удержался от искушения дописать хэппи-энд и заодно закрыть все сюжетные линии.

Оценка: 9

Идея, которая мучила, мучает и будет мучить умы миллионов. Актуально и спустя почти век. Замечательно написано, вдумчиво, очень целесообразно. Не устаю повторять, что А.Беляев - генератор идей, пусть некоторые из них и кажутся уже немного заезженными. Сужу исходя из того, когда это было написано и КАК написано.

Это гениально.

Оценка: 10

Опять же, двоякое чувство осталось от прочтения этого романа. Власть, как вершина всех возможных страстей. Деньги, популярность, талант и признание не дают и десятой доли того, что может дать абсолютная власть. Ведь купить можно многое, но трудно понять, чем по-настоящему владеешь, а что лишь кажется твоей собственностью. Популярность штука хорошая, но и ей когда-нибудь приходит конец. Вчера еще ты был «тот самый», а сегодня уже «этот, ну который…неважно». Истинный талант увядает, признание становится чистым формализмом. И лишь власть, настоящая власть, бесценна и не подвержена инфляции. Но как получить настоящую власть, если деньги и популярность не имеют реальной ценности в постоянно меняющемся мире?

Тут на арену выходит наш герой Людвиг Штирнер - талантливый дрессировщик собак и личный секретарь одного довольно крупного австрийского банкира. Обыденная лодочная прогулка, с туманными и ни к чему не обязывающими фразами, положит начало его восхождения на мировой «Олимп» власти. Зачем? Вот об этот вопрос разбиваются все плюсы романа Беляева. Умея придумать интересную историю, наполненную не только сиюминутным смыслом, но смотрящую в будущее с чудовищным ассоциативным рядом, он, тем не менее, сильно проигрывает в создании характеров персонажей этой истории. Впервые я столкнулся с этим явлением в «Острове погибших кораблей», где первоначально очерченные психологические портреты персонажей, по воле автора, начинали «мутировать» в зависимости от сюжетной ситуации. Так Симпкинс из подловатого, брюзжащего сыщика, конвоирующего Гатлинга скорее из корыстных интересов, нежели волею долга, внезапно обретает некое благородство и уже готов рискнуть жизнью, чтобы раскрыть дело проходимца Слейтона. А сам Гатлинг? По виду авантюрист с туманным и загадочным прошлым (словно Ник Хоупвелл из всем известных «Лангольеров») предстает обычным «козлом отпущения», оказавшемся не в том месте и не в то время.

Во «Властелине мира» похожая ситуация. В начале истории Штирнер предстает перед нам хитрым, расчетливый типом, у которого на уме какой-то злодейских план. Участь Готлиба, судьба наследства и последующие события только подтверждают первоначальную версию. Штирнер не только хочет править миром, путем финансовых манипуляций, набирая все больше и больше власти. Нет! Это злобный тип хочет рушить судьбы близко знакомых ему людей, заставляя влюбляться и бросать уже любимых. Негодяй? Подлец? Мерзавец? Вне всяких сомнений! Идем далее, каждому злодею рано или поздно должны бросить вызов и этот вызов ему бросает некий суперсыщик Кранц (видимо Симпкинс был в этот момент в отпуске), который по географическому принципу распространения психических аномалий (опытов Штирнера) вычисляет виновника всех бед. Тут бредом кажутся, как минимум, две вещи. Не мог хитрый, расчетливый, умный (без иронии) и коварный Штирнер, которого мы хорошо уже знали, повести себя как полный идиот, выдав опытами и экспериментами себя и место своего расположения. На счастье ему, столь важная и судьбоносная информацию попала в руки к ЕЩЕ большим идиотам, чем Штирнер.

Давайте по честному, мы все не семи пядей во лбу и большинству из нас не о чем поговорить со Стивеном Хокингом или другим двухсотопунктовым айкьюшником. Но ДАЖЕ мы, простые люди, собравшись в круг, сделали бы следующие умозаключения: ФАКТ №1 - человек обладает возможностью управлять разумом людей; ФАКТ №2 – область действия, механизм и природа этого умения нам не известна, ФАКТ №3 - известен (пусть на 95%) сам человек; ФАКТ №4 – известно место пребывания этого человека. Суммируем все имеющиеся факты и приходим к следующим выводам: первое, ни в коем случае не приближаться и не вступать в контакт с объектом; второе, ликвидировать объект с максимально возможного удаления всеми имеющимися в распоряжении средствами разом, не считаясь НИ С КАКИМИ возможными сопутствующими жертвами; третье, в руинах попытаться найти чертежи, записи или другую информацию о новом виде оружия. Что делают наши герои? «Ватсон, а давайте его поймаем!» Ну, доктору и его новоиспеченному другу, сэру Генри, было простительно ловить ночью на болотах беглого каторжника. Алкоголь – вещь коварная, тут и кое-кого другого можно со временем ловить начать. Но наши-то герои на трезвую голову, вооружившись револьверами, идут ловить человека, способного «обезоружить» целую толпу. Результат, как понимаете, закономерен, хотя и не настолько печальный, как мог бы быть (у меня бы они бритьем и чисткой ботинок вряд ли отделались). Промежуточный итог: Штирнер на коне, враги повержены.

Перемещаемся на тропический остров, где один из соперников нашего злодея, Отто Зауер, отдыхает со своей женой и ребенком (эту сюжетную линию комментировать совершенно не хочется, ибо она действительно ужасна). Пелена внушения потихоньку слетает и наступает осознание суровой действительности. На счастье к нашему герою прилетает (или приплывает), тот самый брадобрей и опять случается пресловутый разрыв шаблона. Рудольф Готлиб, сын Оскара Готлиба (брата банкира) ранее предстал перед нами жалким, туповатым, истеричным и алчным повесой, у которого на уме помимо денег нет, ровным счетом, НИЧЕГО. И надо же, по воле ситуации, он становится рассудительным и деятельным человеком, предлагающим конкретный и главное разумный план борьбы с гегемоном людских умов.

Дальнейшее развитие событий тривиально, хотя и появляются первые признаки фантастики в виде попыток объяснения феномена власти Штирнера. Противостояние наших героев и Штирнера занимает не так много времени как хотелось бы, но отдельными эпизодами все же радует. Сама кульминация то же оставила приятные впечатления, если бы, блин, не одно маленькое НО. Автор зачем-то решает ПРОДОЛЖИТЬ уже ЗАКОНЧЕННУЮ историю. Не одна, не две, а ПЯТЬ дополнительных глав, которые нафиг никому не сдались. Напротив, попытка перевернуть отношение к персонажу Штирнера на 180° иначе как сумасшествием назвать не получается. Давайте дружно снимем розовые очки и проясним несколько лично мне непонятных вещей.

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

Штирнер внушил Зауеру любовь к Эмме, которая в перспективе разрушит целых три жизни: самого Отто, Эммы и их маленького сына. Штирнер заставил Эльзу влюбиться в него и выйти замуж. Я так понимаю, Штирнер не каждый день уставал настолько, чтобы пренебрегать своим «супружеским долгом», то есть банально её насиловал, т.к. ответная любовь Эльзы была фальшивкой.

Вопрос на миллион долларов – этому «человеку» я должен сочувствовать на протяжении пяти бесконечный глав истории, которая уже закончилась? Только в параллельной вселенной…

Почти идеальный роман, по замыслу и идее. Ужасающе достоверная попытка заглянуть в недалекое будущее Европы, где спустя десять лет один с виду неприметный австриец, поставит на колени все здравомыслие германской нации. Власть, как что-то пьянящее, но одновременно иссушающее тело и душу, на примере восхождения талантливого, но непризнанного ученого. История крошки Цахеса наоборот, где влияние есть осмысленный инструмент манипулятора, а не дар некой феи, о котором сам манипулятор ни разу не просил. Все это не отменяет, бессмысленных персонажей с постоянно меняющимися характерами.

Оценка: 7

«Властелин мира» - мой любимый роман у Беляева. Перечитывала несколько раз, много думала. Проблема власти - это важно. И одиночества тоже. А ведь роман и об этом тоже.

Штирнер, обычный человек, молодой ученый, не может рассчитывать на что-то особенное в своей жизни. Его труды могут быть присвоены профессором, а если и не присвоены, то он всё равно не получит желаемого - деньги и учёные вещи не очень совместимые.

Быть служащим, доверенным лицом крупного банкира? Неплохо, но где же что-то особенное, манящее? Не останавливаться же на глупой жене и домике с собачкой и кофе со сливками к старости?

Ну а тут подвернулся шанс, очень неплохой, заполучить разом и богатство, и власть, и красивую женщину, в которую ты к тому же влюблён. Кто бы этим не воспользовался? Хотя такие люди, по Беляеву, были. Я думаю, что их не могло не быть. Иначе и жить не стоит, верно?

Проблема в том, что остановиться Штирнер не мог. Процветающего банка было мало. Вот бы получить мировое господство!..

Несмотря на всё, он остаётся человеком. Хотя бы потому, что он любит.

Штирнера жалко, Штирнера понимаешь. Задумка со Штерном не понравилась. Нельзя, ну нельзя выбросить кусок из человека! Ведь тогда получается, что Штирнер прав, и совесть, дружба, самопожертвование не более, чем инстинкты. Их же можно выключить?

Оценка: 10

Читала ещё в школе, как и «голову профессора Доуэля».

Сюжет

Молодой немецкий ученый Людвиг Штирнер – аспирант профессора Гере – занимается рефлексологией, но из-за безденежья оставляет научную работу и становится секретарем банкира Карла Готлиба. Штирнер ухаживает за одной из сотрудниц, Эльзой Глюк, но она предпочитает ему юрисконсульта банка, Отто Зауера. В свободное время Штирнер продолжает свои эксперименты, и ему удается создать аппарат для передачей мыслей на расстояние по принципу радиоволн. Начав с проецирования настроений и эмоций, сначала у собак, потом у людей, он постепенно переходит к передаче мысленных приказов. Убедившись в надежности своего аппарата, Людвиг приступает к реализации многоступенчатого плана, который должен разом решить все его проблемы.

Готлиб внезапно погибает при странных обстоятельствах; неожиданно для всех оказывается, что он завещал свое миллиардное состояние Эльзе Глюк. Родственники Готлиба проигрывают суд, состояние банкира переходит к Эльзе, а она передает все дела банка в полное распоряжение Штирнера. Свадьба Эльзы и Отто расстраивается, и Эльза выходит замуж за Штирнера, который в то же время внушает Зауеру любовь к Эмме Фит, машинистке в банке Готлиба и подруге Эльзы. Племянник погибшего банкира, Рудольф Готлиб, молодой бездельник, лишенный наследства, ненавидит Штирнера и пытается плести против него интриги; но до тех пор, пока банк остается частным предприятием, ни полиция, ни прочие государственные структуры не желают вмешиваться в его внутренние проблемы.

Неожиданно по стране прокатывается необъяснимый финансовый кризис, который вызывает разорение множества предприятий и банков Германии. Банк Эльзы Глюк на выгодных условиях скупает их и стремительно усиливается. Два оставшихся крупных банка пытаются противостоять Штирнеру и заручиться поддержкой правительства, но в самый критический момент министр неожиданно отказывается их поддержать. Банки разоряются, а Штирнер, действуя от имени Эльзы Глюк, становится финансовым и экономическим диктатором страны.

Штирнер, однако, понимает, что его монополия не может не вызвать подозрений со стороны правительства, и заранее готовит превентивные меры. В Берлине начинаются странные происшествия: без какой-либо причины целые кварталы охватывают волны паники, ура-патриотизма или необыкновенной эйфории и взаимной любви – полицейские братаются с бродягами, ювелир раздает прохожим драгоценности, забойщики на бойне отпускают на волю животных... Энергичный сыщик Кранц обнаруживает, что источник этих явлений находится в доме Эльзы Глюк. Правительство делает несколько попыток арестовать опасного предпринимателя, каждый раз со все большими затратами сил, привлекает к этим операциям Рудольфа Готлиба и даже дает ему негласное разрешение на физическую ликвидацию Штирнера. Однако тот с легкостью срывает все планы властей, проявляя большую изобретательность и «черный юмор». Готлибу, прорвавшемуся в особняк, Штирнер позволяет побрить себя опасной бритвой, дает за труды монету и выставляет за дверь; Кранц, вернувшись из особняка, приказывает подчиненным засадить себя под арест и требует, чтобы его стерегли со всей строгостью. В конце концов для захвата дома Эльзы Глюк направляются войска, но в решающий момент их охватывает невероятная паника, и они бегут без боя.

Штирнер оказывается непобедимым: даже американцы, пытающиеся помочь правительству Германии с помощью радиоуправляемых аэропланов-бомбардировщиков, позорно проваливают эту операцию. Однако Штирнер понимает, что все победы дают ему лишь временную отсрочку, мало того – внушенные им мысли не действуют на большом расстоянии. Когда Людвиг с Эльзой отдыхают на Лазурном берегу, Эльза неожиданно ощущает, как ее страстная любовь к Штирнеру тускнеет, и снова пробуждается ее чувство к Зауеру, который, оставшись в Берлине, с недоумением спрашивает себя, почему он женился на Эмме, к которой он совершенно равнодушен. Вернувшись домой, Штирнер быстро возрождает искусственно сконструированные им отношения: Эльза вновь безумно влюблена в него, Эмма – в Зауера. Но Штирнер знает, что только излучение механического аппарата заставляет Эльзу тянуться к нему, и что он, заполучив возлюбленную, так и не добился настоящей любви.

Между тем немцы обращаются к московскому ученому и изобретателю Качинскому, также занимающемуся проблемой воздействия на человеческий мозг. С помощью Качинского находится средство для защиты от воздействия радиволн Штирнера. Готлиб и Зауер, объединившись с Качинским, пытаются выманить Штирнера из дома, чтобы захватить, но в результате Качинский сам оказывается пленником.

Неожиданно Штирнер объявляет Качинскому, что намерен сдаться и прекратить борьбу. Он позволяет ученому (единственному, кого признал равным себе по интеллекту) прочесть свои дневники, из которых становится ясно, как он сделал открытие и почему решил воспользоваться им не в духе общечеловеческих ценностей. Он объясняет Качинскому, что уже создал гораздо более мощные аппараты, которые могли бы действительно сделать его властелином мира, но истощил физический запас своей нервной энергии: беспрерывное напряжение воли для отдачи мысленных приказов оказалось не под силу одному человеку.

Оставив Качинскому свои записи, Штирнер посылает последний мысленный приказ – самому себе: он «стирает» свою биографию, лишает себя памяти обо всех событиях своей жизни, превратившись в другого человека – Штерна. Перед этим он освобождает Эльзу от внушенных мыслей, признается во всем и скрывается, оставив ей крупную сумму, достаточную для безбедной жизни. Однако Эльза не возвращается к Зауеру, видя, как он увлечен переделом наследства Карла Готлиба и как хладнокровно бросает ненужную ему жену с маленьким мальчиком. Рудольф Готлиб, поссорившись из-за денег с Отто Зауером, убивает его и получает десять лет тюрьмы. Эльза забирает подругу с ребенком и уезжает в уединенное местечко на берегу океана в Африке.

Три года спустя к берегу причаливает яхта со звероловами, и Эмма узнает в одном из прибывших Штирнера, который считает себя Штерном и не помнит прошлого. Среди его спутников – Качинский, которого Эльза просит вернуть Штирнеру память на пятнадцать минут, чтобы разрешить мучившую ее все эти годы тайну: был ли Людвиг причастен к смерти Карла Готлиба. Слова Штирнера в сочетании с новыми фактами, ставшими известными Эльзе, позволяют ей убедиться, что в гибели старого банкира Штирнер невиновен. Время действия гипноза кончается, Штерн снова забывает всё и возвращается на корабль, чтобы продолжить экспедицию.

Поздно вечером Эльза, засыпая, вспоминает о разговоре со Штирнером и шепчет: «Милый Людвиг!» – она, наконец, понимает, что побудительным мотивом поступков Штирнера изначально была любовь к ней, и впервые оценивает его чувства. Вспоминает об их беседе и Штерн, сидя в плетеном кресле на палубе яхты: он думает о прекрасной женщине, одиноко живущей в домике на берегу океана, с которой только что познакомился и в которую влюбился. Для читателя очевидно, что рано или поздно Эльза и Людвиг встретятся снова.

Особенности сюжета

• Американцы посылают для борьбы со Штирнером радиоуправляемые аэропланы, которые, впрочем, оказываются слишком неточными и сбрасывают бомбы в окрестностях Берлина.

Научная основа романа и прототипы персонажей

Персонажи

• Людвиг Штирнер - германский учёный-физиолог и бывший аспирант, секретарь банкира
• Эмма Фит - машинистка и стенографистка в банке Готлиба
• Эльза Глюк - сотрудница банка Готлиба, невеста Отто Зауэра
• Отто Зауэр (Зауер) - юрисконсульт банкира Готлиба
• Карл Готлиб - крупнейший банкир Германии
• фрау Шмитгоф - экономка Готлиба
• Ганс - лакей Готлиба
• Оскар Готлиб - младший брат Готлиба
• Рудольф Готлиб - сын Оскара Готлиба
• Людерс - адвокат
• Кранц - берлинский сыщик
• Качинский - московский инженер-изобретатель
• Дугов - заведующий зоологическими садами в Москве

Примечания

Библиография

• Александр Беляев. Собрание сочинений в восьми томах. Том 4. Властелин мира. Вечный хлеб. Человек, потерявший лицо. Издательство ЦК ВЛКСМ Молодая гвардия, 1963, с. 5-240.